Макс выглядел ужасно: всклокоченные волосы, помятая рубашка, тени под глазами. Я как раз завершала последний макет, когда он явился. Открыв ему, Катя с ним демонстративно не поздоровалась. Молча скрылась в Лениной спальне, громко хлопнув дверью.

— Что случилось? — Максим шагнул в прихожую. — Катя в порядке?

— Проходи, — кивнула я на барные стулья.

А сама отправилась заваривать чай. Искоса наблюдала за мужем, пока доставала чашки. Моим предложением он не воспользовался. Стоял, сжав кулаки до побелевших костяшек, будто готовился к удару.

Решив, что тянуть бессмысленно, я обернулась.

— Я беременна, — призналась я.

Воцарилась странная тишина. Мне больше нечего было добавить, а Максим… Он медленно опустился на стул, словно у него подкосились ноги.

— От меня? — спросил он глухо.

— Вот уж удивительный вопрос! — психанула я. — Естественно, от тебя, от кого еще⁈

Приложив ладонь ко лбу, он нервно взъерошил волосы.

— Боже… — сорвалось с его губ негромко.

Максим поднял голову. Его глаза были красными.

— Алиса… — Он вдруг соскользнул со стула и встал на колени.

— Даже не думай! — прошипела я, увеличивая дистанцию между нами. — Я сказала тебе об этом, чтобы ты заранее знал. Когда ребенок появится на свет, я повторно подам на алименты.

— Алиса… — его голос срывался. — Аля, я клянусь. Аля… Просто дай мне шанс, один-единственный шанс, Аля. Я не могу без вас, пожалуйста. Я потерял и сон, и смысл, Аля…

Я смотрела на него, не двигаясь. Слышала, слушала, но не испытывала ни капли удовлетворения. Потому что дело было не в извинениях. Просто жизнь после измены — она была другой и не всем оказывалась под силу. Жить в постоянных стрессах, подозрениях и упреках я пока была не готова.

Дверь, что вела в спальню, скрипнула. Бледная Катя замерла на пороге. Максим повернулся к дочери.

— Котя…

— Нет! — Катя вдруг закричала. — Ты врал мне! Говорил, что мама все выдумала! А теперь… теперь у нас будет ребенок, и…

Разрыдавшись, дочка вновь скрылась в спальне.