Сегодня день, когда Гейб возвращается домой после лечения в ожоговом отделении в городе. Мой брат перенес более серьезную травму, чем я и Сидни. И одна мысль о том, что он дважды вбегал в горящую спальню, почти не думая о собственной безопасности, чтобы спасти двух дорогих ему людей, наполняет меня благоговейным трепетом.
В течение последних нескольких недель мы регулярно навещали его, поскольку ему сделали пересадку кожи из-за особенно уродливого ожога третьей степени в верхней части правой руки. Он был в хорошем настроении, потому что в этом весь Гейб.
Предательство со стороны его отца – это настоящая травма, которая сеет хаос в его сердце.
Пожарным удалось вытащить Трэвиса из спальни вовремя, чтобы спасти ему жизнь, так как Гейб даже не видел его сквозь густую завесу дыма, но Трэвис получил серьезные ожоги и до сих пор находится в реанимации. Если он выживет, то сядет в тюрьму на очень долгий срок.
Действительно, достойный конец для него.
– Он здесь!
Сегодня Сидни особенно резво бежит вприпрыжку по коридору. Ее волосы теперь длиной до плеч, уложенные в очаровательную прическу боб после того, как пламя опалило заметный участок ее светлых локонов. Она получила довольно большие ожоги на обеих руках и левой стороне лица, но, слава богу, они были всего лишь второй степени, поэтому хорошо заживают.
Что касается меня, то я вышел из этого испытания с ожогами обоих бедер, а также левой кисти и предплечья. Но я считаю их не более чем досадной царапиной, учитывая ужасающую альтернативу.
– Ты прекрасно выглядишь, – говорю я Сидни, и искренняя улыбка озаряет ее лицо. Ее очки сидят на носу, который игриво морщится, когда она неторопливо подходит ко мне в огромном темно-синем свитере и обтягивающих легинсах. Она сегодня веселая. Оживленная.
Она снова Сидни.
– Ты очень добр. – Сидни приподнимается на цыпочки, чтобы подарить мне нежный поцелуй. – Я похожа на Фредди Крюгера.
Я моргаю.
– Я не знаком с ним, но могу предположить, что он очарователен. Особенно если он так же хорошо смотрится в эластичных брюках.
Фырканье достигает моих ушей, когда ее лоб прижимается к моей груди, а пальцы вцепляются в ткань моей футболки. У меня вырывается вздох, и ее голос целует меня в грудь.
– Я чувствую себя лучше.
– Правда? – Мои руки откидывают ее волосы назад, подбородок покоится на ее макушке. – Эмоционально?
Кивок.
– Он дома. Мы все дома.