В глубине ее хрустального взгляда я вижу любовь, что горит сильнее зловещей огненной бури, грозящей спалить нас дотла.

Может быть, это сегодня я и почувствовал – наше стремление сохранить эту драгоценную связь, кажется, сильнее, чем наше желание. Может быть, это потому, что мы вернулись в наш старый дом, пропитанный светлыми воспоминаниями о нашем детстве.

Стены усеяны фотографиями. Сам воздух пропитан ностальгией.

Тео здесь ощущаешь как нигде.

В течение пяти дней после того, как мы столкнулись с очередным соблазном в предыдущие выходные, я размышлял над предостережением Кипа, советом, вытекающим из его собственной ужасной трагедии:

«Есть вещи намного хуже, чем любить не того человека. Это потерять его».

Я потеряю Джун, если буду любить ее неправильно.

Она, как песок, ускользает сквозь мои пальцы.

И Кип прав… Я и так уже слишком много потерял.

К счастью, Джун утверждает, что не помнит нашей жаркой встречи на диване у Кипа, а если и помнит, то хорошо притворяется. Я сдержал свое обещание и не посмел напомнить ей о том, как она откровенно обрушилась на меня с вожделением в глазах и пошлыми словечками на языке.

Словечками, которые всю неделю на репите у меня в голове.

…и вновь проносятся в моих мыслях в этот самый момент.

Проклятие.

Сделав пируэт перед зеркалом, Джун опускается передо мной в реверансе, все еще широко улыбаясь.

– Ладно, пойдем, – говорит она, подлетая ко мне в балетках и беря меня за руку.

Я стараюсь не обращать внимания на тепло, которое ползет по моей руке, когда наши пальцы переплетаются. Я пытаюсь подавить смутное чувство, которое поражает мое сердце, когда она смотрит на меня глазами лани и с той же милой улыбкой. Стиснув зубы, я с сожалением высвобождаюсь из ее руки, как только мы оказываемся в поле зрения ее родителей.