Джун стоит перед зеркалом в полный рост в спальне своих родителей, на ней струящееся платье из шелка нежно-голубого цвета; она застегивает сережку. Я стою в дверном проеме и с нежностью за ней наблюдаю, когда она поворачивает голову в мою сторону.

Губы расплываются в улыбке, нежной и искренней.

В ее глазах сверкает неподдельное чувство.

Прядь только что высушенных волос скользит по лицу, завораживая меня.

Я засовываю руки в карманы классических брюк, а грудь покалывает от чувства, которое не могу определить. Я тихо говорю:

– Мы сейчас будем петь Happy Birthday.

Сегодня пятьдесят седьмой день рождения Эндрю.

Естественно, он расположился у гриля при полном параде, с металлической лопаточкой в руке и с тапочками-утконосами на ногах.

Джун улыбается еще ослепительнее.

– Я сейчас, – говорит она мне. – Кстати, ты просто красавчик.

– О… спасибо, Джунбаг. – Я машинально опускаю взгляд на свой классический наряд: темно-серые брюки и белая рубашка в темно-синюю полоску. Волнистые волосы укрощены небольшим количеством средства. Я провожу по ним рукой. – Ты тоже.

– Красавчик, да? – Она морщит носик от умиления, наклоняя невидимый цилиндр в мою сторону. – Я и правда выгляжу весьма щеголевато.

Я смеюсь, опускаю голову и снова ерошу волосы.

– Красивая… ты выглядишь очень красиво.

Когда я поднимаю на нее взгляд, она сияет.

В наших взглядах вспыхивает нечто большее, чем просто искры пламени, – не просто туманное напряжение, заполняющее пространство между нами.

Я вижу танцующие облака и ярко-голубые небеса.

Радугу и колыбельные.

Игрушечных слоников и родственные обещания.