– Я не знаю, Брант, – бормочу я. – Может быть. Но это не было чем-то сознательным. Все, что я знала, – это то, что ни один мужчина никогда не заставлял меня чувствовать себя так, как ты, поэтому все казалось каким-то неправильным. Я хотела дождаться кого-то особенного.
– Но зачем ты отдала это
Теперь раненой чувствую себя я. Дыхание перехватывает, и я с силой делаю вдох.
– Я знаю, что это сложно, но…
– Сложно? – Брант медленно выдыхает, сцепив руки за головой. Он отворачивается от меня на мгновение, затем поворачивается обратно. – Это больше, чем сложно. Это невозможно.
– Нет ничего невозможного, когда два человека любят друг друга.
– Ты не должна любить меня таким образом, – говорит он, тяжело дыша и напрягая челюсть. – Для меня все по-другому. Я вошел в твою жизнь, уже зная, что мы с тобой не кровные родственники. Я заставил себя поверить, что ты не моя сестра, по собственным темным, болезненным причинам – ради
– Ты не знаешь, что я чувствовала. Не мог знать.
– Ты провела всю чертову жизнь, называя меня своим
– Потому что должна была.
– Нет. Потому что это правда.
Я качаю головой.
– Прекрати разбирать мои чувства, как будто они твои и ты можешь их препарировать, – говорю я сдавленно.
– Прекрати пытаться сделать из этого что-то допустимое, когда ты чертовски хорошо знаешь, что я твой бра…
– Да никогда я не воспринимала тебя как своего брата! – кричу я; мои щеки пылают. Я смотрю на него, грудь тяжело вздымается, руки сжимаются в кулаки, а по лицу катятся слезы. – Тео был моим братом. Тебя же я всегда воспринимала только как… моего.
Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но в воздухе повисает тишина.
Она становится плотнее с каждым сдавленным вдохом, с каждым словом, все еще витающим вокруг нас.