Мне сказали, что, возможно, это никогда не закончится. Но теперь это случается со мной не так часто. В течение последних нескольких лет я много и сознательно работал с психологом и научился сводить свои симптомы к минимуму.

Каждый день я встаю и живу дальше. Каждый день я сознательно уделяю время своему психическому здоровью. Само по себе это уже большая и важная победа для меня.

– Ты сейчас жалеешь? О том, что пошел в корпус морской пехоты? – спросил меня папа. Обычно мы с ним не ведем таких разговоров, никаких глубоких философских бесед. Но теперь он вдруг решил затронуть эту тему, которую мы никогда с ним не обсуждали. – Я не раз задавался важным вопросом, не поступил ли ты на военную службу из-за тех дифирамбов, что я ей воспевал. Ты пошел туда из-за меня?

– Нет. Это было мое собственное решение и выбор. И я ни о чем не жалею.

Не знаю, поверил ли он мне сейчас, но не было никакой необходимости в том, чтобы вешать на него такую вину за мое решение.

Честно говоря, я был очень хорошим пехотинцем, и пока я служил в Корпусе, мне все очень нравилось. А вот после возвращения домой начались большие сложности, и, к сожалению, все случилось так, что место, которое я всегда очень любил, превратилось в мое собственное поле боя. Вместо того чтобы оставить ту войну позади, я превратил нашу домашнюю жизнь в настоящий ад.

– Я служил в пехоте немного в другие времена, – сказал папа. – Меня никогда не отправляли в зону боевых действий. Если ты сделал это действительно из-за меня, то прости.

Я вдруг понял, почему он сейчас заговорил об этом. Только внезапное осознание того, что ты смертен, может заставить человека так резко задуматься о своих прошлых поступках. Ты сразу начинаешь изучать и анализировать свои решения, ошибки, повороты не туда, моменты, когда ты немного отклонился от нужного маршрута, которые в итоге привели тебя на ту жизненную дорогу, на которой ты находишься прямо сейчас.

– Я жалею о многом, но не о том, что стал морским пехотинцем, – твердо сказал я, желая и правда убедить его.

Он кивнул и, кажется, наконец поверил моим искренним словам.

Еще несколько секунд в комнате стояла приятная тишина. В конце концов я собрался с духом и сказал ему то, что должен был сказать уже давно:

– Прости, что меня так долго не было рядом.

Я имел в виду вовсе не свое физическое отсутствие, а душевное.

– Ты никогда не был слабым трусом, скорее даже наоборот. Если ты решил тогда уехать, значит, у тебя были на то веские причины. – Я почти поддался большому соблазну сказать своему старичку, что он уже совсем размяк, но внутри почувствовал, что он не закончил свою мысль. – Но будь готов к тому, что в этот раз твоя мама так просто тебя далеко не отпустит. Она очень хочет, чтобы ты взял на себя управление семейным бизнесом. Все время повторяет, что пора бы уже нам с ней наконец-то съездить в отпуск на Гавайи… Я обещаю ей этот отпуск уже лет десять точно. – Он резко замолчал и посмотрел на меня в ожидании моей дальнейшей реакции.