– Я забочусь о ней, – продолжаю я тихо, – но то, что я увидел сегодня, напугало меня до чертиков, и мне нужно знать, что происходит.

Он отводит взгляд, а затем наклоняет голову, как будто расстроен.

– Если ты беспокоишься о своем проекте, то с ней все будет в порядке. Просто дай ей несколько дней, и она вернется к работе.

– Мне плевать на этот проект. Я забочусь о ней. И я либо узнаю это от тебя, либо спрошу ее отца.

– Он сейчас в пути.

– У него есть телефон, и у меня есть его номер.

Назарет открывает дверь, и я вхожу. Комната ярко освещена всеми возможными лампами, но в ней чувствуется напряжение. Как будто она борется с темнотой, которая нападает на окна, и проигрывает.

Кравиц оставляет дверь открытой и оглядывает меня.

– Ви не игрушка.

– Я согласен. И она для меня не игрушка.

Похоже, он мне не верит.

– Она моя лучшая подруга. Нет ничего, чего бы я не сделал ради нее. Это включает в себя и пинок под зад.

Я напрягаюсь, чтобы приготовиться к удару или нанести самому. Мне так плохо, что, может быть, кулак, врезающийся в плоть, и станет тем выбросом адреналина, который мне нужен.

– В школе ходят слухи, что ты вроде как пацифист.

– Спасибо моей маме, в большинстве случаев так оно и есть, но я готов надрать тебе зад, если ты обидишь Ви.

– Прямо сейчас я чувствую то же самое по отношению к тебе.

Он почти ухмыляется.

– Так где же она?

– В своей комнате. – Я делаю шаг к лестнице, и он становится передо мной. – Я не доверяю тебе.

– А она доверяет.