Ключи от машины у Стаса. Он распахивает передо мной пассажирскую дверцу.

— По лесу поведу я.

Не спорю. Глупо терять время на пререкания, да и не горю я бешеным желанием вилять в темноте по узкой кривой дороге среди частых деревьев.

База отдыха остаётся позади. До трассы, по моим расчётам, ещё пара километров.

Стас притормаживает и резко сворачивает в зазор между двумя соснами, в котором останавливается.

— А если помимо личной жизни на двоих, у каждого параллельно появляется сугубо своя личная жизнь, то что мы должны друг другу? — Пялюсь в черноту в окне и продолжаю с того места, на котором нас прервали.

— Мы до этого не дошли. — Стас смотрит на моё отражение в стекле. — Если бы дошли, тогда правду.

В недоумении поворачиваюсь к нему, хлопая ресницами, открывая рот и глотая воздух, как немая рыба, выброшенная на сушу.

— Правду?! — хриплю наконец, неожиданно переходя на высокий писк: — Ты же не собирался говорить мне о своей интрижке. Что за переобувание на лету, Стас?!

— Я тебе не соврал. Не было и нет никакой интрижки. — Его взгляд упрямо давит из-под насупленных бровей. — Тот случай не имел никакого отношения к личной жизни. — Он впечатывается затылком в подголовник и цедит слова по капле, словно они снова ему не даются: — Знаю, что звучит абсурдно и в это трудно поверить, но я действительно так думал. Просто бизнес, достигнуть чего-то в котором часто идёт вразрез с принципами. Хочешь пробиться — накрой поляну, дай взятку, налаживай связи и знакомства. Хочешь продвинуться выше — мути с серыми схемами и собирай досье на партнёров и конкурентов. Хочешь войти в элиту — будь готов использовать информацию и быть повязанным компроматом, который держит в одной лодке покрепче любых бортов, как и даёт колоссальные возможности выкинуть кого угодно за их пределы. — Он оглаживает моё лицо нечитаемым взглядом. — Я не рассказываю тебе о каждом рукопожатии с теми, кого не уважаю, но с кем выгодно здороваться, или о разовых сделках, которые заключаются как услуга за услугу. Та… девушка была технической проверкой, на что я готов ради гораздо больших амбиций.

Стас замолкает, стискивая челюсти и сжимая кулаки. На скулах играют желваки. В глазах плещется пожирающий его огонь.

— Техническая проверка, — проговариваю медленно, не отторгая, а пытаясь осмыслить услышанное. — Ты сказал, что действительно так думал. Теперь что-то изменилось?

— Изменилось, едва ты вошла тогда в кабинет.

Он опускает взгляд, прикрывая веки, но тут же возвращает его ко мне.

Мы смотрим в глаза не только друг другу, но и своим страхам, отчаянию, неизбежному наказанию и ошеломляющему отказу приводить его в исполнение, потому что с последним виртуозно справляемся каждый сам для себя.