– Доктор Тэтчер знал меня, когда я была еще девочкой. Ему была знакома Дебора Самсон. И все же он меня не узнал?

Джон покачал головой:

– Не узнал.

– Так, значит, Гриппи… единственный, кому известно… все?

– Да. Он и Анна. Анна и Стивен сегодня вернулись. Анна сама расскажет мужу. Пока ему сообщили лишь, что вы были больны.

– Агриппа будет молчать?

– Да. Нет человека более преданного, чем Агриппа Халл, хотя он здорово потрясен. Думаю, он считает, что его… обдурили. А еще он в восторге. Он говорит, что должен был сам догадаться. Заявляет, что чувствовал, что вы от чего-то бежите, но не понимал от чего. А еще он не может поверить, что я женился на вас.

– Да… что ж. Я тоже до сих пор не верю этому.

Генерал замолчал, не сводя с меня мрачного взгляда.

– Он останется с вами? И будет за вами приглядывать? – спросила я. – Он может быть вашим адъютантом.

– Я не могу вернуться в нагорье, – возразил генерал, но в тот момент в нем говорила любовь, не долг, а Джон Патерсон был человеком долга. Он знал, как ему следует поступить. Он просто не хотел этого.

– Вы можете. И должны, генерал.

Он застонал, но его стон скорее походил на рев, призванный отогнать реальность.

– Были времена, когда мне хотелось стать знаменитым, – проговорил он. – Когда я мечтал – правда, тихо, – что мое имя сохранится в веках и люди станут рассказывать друг другу о моих подвигах. Бенедикт Арнольд тоже хотел славы. И получил ее. – Он провел рукой по несобранным волосам, покачал головой. – Он навсегда останется известным… как это ни странно. Он получил то, что желал. Никто никогда не забудет имя Бенедикта Арнольда.

– Похоже, у Бога есть чувство юмора.

– Бог дает нам то, о чем мы Его просим, – кивнул он. – Он удовлетворяет каждое наше нечестивое, глупое устремление. И потому я привык ни о чем не просить. И о вас я не просил. Я лишь взял то, что хотел. И посмотрите, что из этого вышло.

– Что же, Джон? Расскажите.

– Никто не будет помнить имени Джона Патерсона, и мне до этого нет дела. И вы это знаете. Но мне хочется думать, что то, как я служил, – мои усилия, жертвы, мое время – имеет значение, что все это имеет значение. Я не добился славы. Мы ее не добились. Слава – это то, во что Господь обращает нашу жертву. Но вы – единственная жертва, которую я не готов принести. И Он это знает. Я не могу вас потерять… но уверен, что так и будет.

– Вы меня не потеряете. Я всюду последую за вами.

В его глазах показались слезы. Он крепко сжал кулаки: