— Сложное дело, — покачала головой детектив. — Девять лет прошло. Люди переезжают, умирают, забывают. Но... — она помолчала, — у меня есть связи в архивах. В ЗАГСе. В детских поликлиниках. Если ваш сын существует, мы его найдём.

Если существует. Эти слова ударили меня, как плетью по лицу. А что, если не существует? Что, если он умер? Что, если та женщина, которая его растила, оказалась безответственной? Что, если...

— Не думайте о плохом, — будто прочитав мои мысли, сказала Ирина Валерьевна. — В нашем деле главное — не бояться. Страх парализует. А нам нужна ясная голова.

Ясная голова. Легко сказать. У меня в голове был ураган из обрывков надежд, осколков страхов и вихрь мыслей, которые мешали дышать.

— Но есть проблема, — добавила детектив. — Ваш бывший муж.

— Саша? А при чём тут он?

— Он депутат. У него связи, влияние. Если он не хочет, чтобы правда всплыла, он может создать препятствия. Много препятствий.

В горле пересыхало от понимания. Конечно. Саша будет мешать. Для него эта история — катастрофа. Политическая смерть. Конец карьеры. Он сделает всё, чтобы замять скандал.

— Что он может? — спросила я.

— Подать в суд. Обвинить вас в клевете, в попытке дестабилизации, в чём угодно. У него есть деньги на хороших адвокатов. А у вас?

У меня ничего не было. Только боль, только желание найти сына, только дрожащие руки и сердце, которое билось как у загнанной лошади.

— Но есть и хорошая новость, — улыбнулась детектив. — Я уже начала работать. Поднимала архивы родильного дома. В ту ночь, с пятого на шестое марта, родились четверо мальчиков. Ваш Алёша — один из них.

— А остальные трое?

— Вот здесь становится интересно. — Ирина Валерьевна достала папку с документами. — Один из мальчиков умер через три дня после рождения. Один — усыновлён из детского дома через полгода. А третий...

Она сделала паузу, и от этой паузы меня бросило в жар.

— Третий живёт с отцом-одиночкой. Мать бросила их, когда мальчику было два месяца. Данила Петрович Седов, слесарь-сантехник. Сын — Тимофей. Девять лет.

Тимофей. Моего сына зовут Тимофей.

Меня ломило кости от волнения. Всё тело напряглось, как пружина перед выстрелом. Я представила себе мальчика с этим именем. Тёмноволосого? Светлого? Похожего на меня? На Сашу? Или совсем чужого, потому что гены — штука непредсказуемая?

— Где они живут? — голос мой дрожал, как лист на ветру.

— В Заречье. Старый район, частный сектор. Скромно живут. Данила работает в ЖЭКе, подрабатывает ремонтами. Мальчик ходит в обычную школу, учится неплохо. Болел в детстве астмой, но сейчас, говорят, лучше.