— Ты каждый раз найдешь способ смухлевать.

— А я сразу предупреждал: не верь мне, — рассмеялся он. — Но если ты боишься…

— Ах так! — Она упрямо вскинула подбородок, чуть склонившись над доской, и закрыла глаза в ожидании: мол, хорошо, целуй.

Но ничего не произошло. Астер молча глядел на нее, задерживаясь взглядом то на губах, то на подбородке, рассматривая веснушки на носу. Почти ни у кого в Алтиоре их не было, тем более зимой, а эту девушку словно обласкало солнце.

Энджел приоткрыла один глаз, прошептав:

— Ну? Мне еще долго ждать?

И он ответил тихо:

— Так это ведь ты сама должна поцеловать меня, ангел.

Она замерла, а потом посмотрела на него совсем другим взглядом. Как будто в ее голове сложился какой-то пазл. Энджел медленно встала, пуговица за пуговицей расстегнула свою рубашку, и та упала к ее ногам. В этот миг все как будто изменилось, из шутливого ребячества превратившись во что-то тягучее, напряженное.

Теперь Энджел стояла между его разведенных коленей. Астер переместил руки на ее талию и поднял взгляд. Он держал в руках такую маленькую, солнечную, храбрящуюся и немного дрожащую девушку. «Слишком быстро, — билась в голове Астера мысль. — Все развивается слишком быстро».

Он не понимал, почему именно с ней все было по-другому. Прошлые схемы и паттерны не просто больше не работали — они казались неправильными, пустыми, грязными. Все должно было случиться не так.

— Слушай, это правда шутка, — отвернувшись, произнес он. — Это было глупо, и ты не обязана ничего такого делать. Просто меня заносит временами. Забудь…

Но Энджел, как в тот раз в конюшне, опустила ладонь на его губы:

— Что с тобой, Блэквуд? Теряешь хватку?

Астер прикрыл глаза, заставляя себя не смотреть:

— Просто я не хочу так.

— Как?

— Как будто все это дурацкая игра, — ответил он.

— Я не понимаю. — Энджел замерла, вдруг почувствовав себя неуютно. Подобрала с пола рубашку и принялась натягивать ее обратно.

— Я… — Астер тяжело вздохнул и вдруг обнял ее обеими руками.