Она не сопротивлялась. Прильнула, обнимая в ответ, и погладила по волосам.

— Я должен кое-что сказать до того, как между нами все зайдет слишком далеко. До того, как влюбишься в меня. Потому что ты мне нравишься, Энджел. Так сильно нравишься, что у меня все слова из головы повылетали, — произнес Астер тихо. — Подожди. — Отпустив девушку, он подтянул к себе пальто и достал из кармана злосчастную валентинку.

— Прости меня. Знаю, что я идиот. Но все, что я только что говорил, правда: я на самом деле схожу по тебе с ума…

— О чем ты? — Энджел непонимающе посмотрела на Астера. Потом взяла из его рук тот самый договор.

— Это я придумал тот глупый спор. Это все была моя идея.

Энджел замерла. А потом ее взгляд скользнул мимо плеча Астера. Он обернулся и едва не свалился с кровати, потому что прямо у входа стоял…

— Линч? — в замешательстве произнес Астер.

— Блэквуд?

— Папа! — воскликнула Энджел, запахивая рубашку и прикрываясь.

Астер перевел на нее полный ужаса взгляд.

— Папа? — едва выдавил он, снова посмотрев на Линча. — Ты ее отец? — И тут же подскочил с кровати.

«Черт, черт, черт!» — стучал пульс в его голове.

Все тут же начало вставать на свои места. Ее любовь к лошадям, знание конюшни, Орион… Норовистый жеребец просто не мог так легко подчиниться тому, кого никогда не видел.

Орион. Имя его коня снова болью отдалось в груди. Он посмотрел на Энджел, все еще сжимавшую в руках злосчастную валентинку. Значит, она обо всем знала с самого начала? Только теперь… теперь все выглядело так, будто он специально соблазнил ее, чтобы отомстить.

— Это не то, что ты подумал, — вскидывая ладони, словно заранее призывая к перемирию, произнес Астер.

Хотя, судя по картинке перед глазами Линча, это было именно оно. Его взгляд оставался непроницаемым.

— Выйдем.

— Между нами ничего не было. Клянусь тебе!

И когда Астер уже решил, что вот сейчас тот зарядит ему в челюсть, и уже даже приготовился, Линч вдруг хлопнул Астера по плечу.

— Ладно, проехали. Кажется, я даже смог это пережить, — произнес он, потирая лицо. — Не чужие ведь люди теперь. Как говорится, почти родственники. — И тут же скомандовал дочери: — Энджел, оденься, ради бога, а я постараюсь это все забыть. — А потом посмотрел на Блэквуда и предложил: — Может, пива? Рождество все-таки.