ПопаданцыПо тонкому льдустр 324
Светлый фон
Вполне очевидно, что супруга Юньсы – злодейка, а потому она больше не может быть частью семьи Юньсы. В истории нашей династии есть множество подобных примеров. По причине того, что супруга Аочжа, цзюньвана Синь, оскорбляла своего мужа, император Шэнцзу приказал ей вернуться к своему роду. Супруга вана Ли была злой и жестокой, поэтому император Нурхаци велел предать ее смертной казни. Особым указом мы велим Юньсы дать жене развод и прогнать ее обратно в дом к ее роду. Также мы повелеваем всем ее родственникам отвести ей отдельный дом с несколькими комнатами, поселить в нем и держать под строгим надзором, не позволяя вести переписку или говорить с кем бы то ни было. Если обнаружится, что ей удавалось передавать и получать письма, тот, кто содействовал ей, будет казнен вместе со всей своей семьей. Если в дальнейшем Юньсы искоренит зло в своем сердце и будет верно служить нам, мы проявим милость. Если же он затаит обиду на нас за необходимость прогнать супругу и будет отказываться выполнять свой долг под предлогом болезни, его жену ждет смерть и его дети будут наказаны за тяжкие преступления.

Мои руки дрожали. Встав перед ним, я спросила:

– Госпожа уже уехала?

– Чего ты хочешь? – спросил Юньсы в ответ, пристально глядя на меня. – Тринадцатый брат приходил ко мне, и я пообещал не допустить, чтобы девятый с Минхуэй творили что вздумается. Так почему же все закончилось именно так?

– Сейчас не время для подобных бесед, – торопливо произнесла я. – Тебе нужно поскорее найти госпожу, иначе может случиться несчастье.

– Несчастье? – холодно усмехнулся он. – Разве ты не видела, что там написано? Ей нельзя «вести переписку или говорить с кем бы то ни было». Если к списку моих преступлений добавится еще и неподчинение императорскому указу, что будет с Минхуэй и Хунваном? Я не хочу вас видеть. Не заставляйте меня вышвыривать вас отсюда.

Я не успела даже рта открыть, как он уже позвал слуг и велел им вытолкать нас взашей. Тринадцатый господин загородил меня собой. Я же со злости схватила одну из стоящих на столе бутылок и вылила ее содержимое на голову Юньсы. Поднявшийся было гвалт мигом стих, и все вытаращились на меня, не веря своим глазам.

– Ты совсем тупица или только сейчас туго соображаешь? – заорала я. – Госпожа столько лет была твоей женой! Ты вообще понимаешь, как сильна ее любовь к тебе?

Юньсы вскочил, и капли вина на его лице засияли в лунном свете, будто драгоценные жемчужины. Сжав трясущиеся руки в кулаки, он мрачно расхохотался.

– Когда я был на краю смерти, лишь она день и ночь сидела у моей постели. Когда все оставили меня, лишь она заботилась обо мне и пыталась утешить. Когда я боролся, она всеми силами поддерживала меня, и, даже когда я велел ей уходить, она безропотно согласилась. Сокровище было совсем рядом, а я продолжал повсюду искать его. Верно! Я тупица! Я тугодум! Все называли десятого брата глупым и наивным, но даже он почти сразу осознал ту истину, к которой я пришел, лишь оставшись один! Есть ли в Поднебесной кто-нибудь глупее меня? В свое время я потратил немало сил, чтобы заполучить ее для своих целей, но никогда не дорожил ею по-настоящему. Я видел лишь ее внешний ум и хитрость, но не понимал ее внутренней нежности.