– Мы все сделали правильно. Кто же тогда совершил ошибку?

Тринадцатый господин долго молчал, а потом проговорил:

– Мир жесток, и жизнь любого существа в нем не стоит ничего.

Когда повозка остановилась у ворот, Гао Уюн помог мне сойти с нее, после чего мы с тринадцатым вместе прошли в покои. Иньчжэнь был внутри, обедая в одиночестве. Прислуживающий ему евнух, увидев нас, торопливо поприветствовал нас поклоном и сразу же тихо удалился. Тринадцатый поздоровался с Иньчжэнем, и тот спокойно произнес:

– Боюсь, из-за всей этой беготни вы не успели поесть. Садитесь, пообедаем вместе!

Тринадцатый ответил кротким «Слушаюсь!» и сел справа от Иньчжэня. Видя, что я продолжаю стоять не шелохнувшись, он нахмурился и бросил на меня пристальный взгляд.

Тогда я подошла к столу и тоже села. Гао Уюн мигом подал нам приборы. Взяв палочки, окинула глазами расставленные на столе блюда и поняла, что у меня совсем нет аппетита. После недолгого колебания я отложила палочки и произнесла:

– Я не голодна.

Иньчжэнь же, не обратив на меня никакого внимания, обратился к тринадцатому господину:

– Мы уже отправили посланца, чтобы тот объявил Наше высочайшее повеление: лишить цзюньвана Дунь его титула, перевести обратно в столицу и пожизненно заключить под стражу.

Палочки задрожали в пальцах тринадцатого господина. Посмотрев в мою сторону, он вновь повернулся к Иньчжэню и, умоляюще глядя на него, протянул:

– Царственный брат…

Иньчжэнь и бровью не повел. Улыбнувшись тринадцатому господину, он положил ему на тарелку пару кусков со словами:

– Попробуй, очень вкусно.

Я тихо сидела за столом, чувствуя, что в мыслях творится полная неразбериха. Неужели мои познания в истории ошибочны? Или же сама история неправильна? Я всегда думала, что беды восьмого, девятого и десятого принцев начнутся на четвертый год эры Юнчжэна. Но сейчас же только второй! Учитывая хаос в моей голове, я не могла припомнить никаких происшествий, связанных с десятым принцем: его фигура смутно мелькала где-то за спинами восьмого и четырнадцатого.

Опустив голову, я горько рассмеялась, а затем велела Гао Уюну:

– Принеси кувшин вина.

Гао Уюн бросил осторожный взгляд на Иньчжэня и, потупившись, быстро удалился.

Сияя улыбкой, я наполнила вином две чаши и сказала тринадцатому господину: