– Я сказала, что ты придешь, и она спросила, можно ли ей присоединиться.

– Интересно.

– Я тоже так подумала.

– И она знала, что здесь будет бо́льшая часть команды?

Миллер кивает, на ее лице читается волнение.

Я жестом прошу ее нагнуться ко мне через кухонный стол и тихонько спрашиваю:

– Как думаешь, я ей нравлюсь?

– Господи, – смеется Кай. – Тебе уже тридцать один год. Возьми себя в руки! Где, черт возьми, мой самоуверенный младший братец, который запросто мог сказать девушке, что она ему понравилась? До сих пор не могу понять, как это у тебя так хорошо получалось.

– Исайя, – шепчет Миллер в ответ, – ты на ней женат. Я думаю, это дает тебе право спросить у своей жены, нравишься ли ты ей.

Оглянувшись через плечо, я вижу, что Кеннеди наконец заметила меня. Ее карие глаза медленно фокусируются на мне, а за взглядом следует милая улыбка. Но Максу это не нравится: он дергает ее за щеки и снова просит внимания.

Малыш никогда не чувствовал себя комфортно с женщинами, пока не появилась Миллер. И, хотя Кеннеди знала моего племянника дольше и сидела с ним, когда моему брату нужна была помощь, Макс по-настоящему привязался к ней только в этом сезоне. Я его не виню. Когда речь заходит о Кеннеди, я полностью разделяю его чувства.

Пересекая комнату, я подхожу к ним и сажусь на корточки, чтобы оказаться на уровне их глаз.

– Извини, Максик. Ты не собираешься поздороваться со мной?

Он отрицательно качает головой, и на его губах появляется озорная улыбка, очень похожая на мою.

– Что? – спрашиваю я в притворном потрясении. – Но я же твой любимый дядя!

– Кен, – говорит он.

– Кеннеди – твоя тетя Кен, но это не значит, что я больше не твой любимый дядя.

– Или твой единственный дядя, если уж на то пошло, – бормочет Кеннеди себе под нос.

– Эй! – возражает с дивана Коди.

Я бросаю на нее предупреждающий взгляд, но это не оказывает особого воздействия, и я понимаю, что смотрю на Кенни так, словно она чудо. Игривая улыбка, искорки в глазах – да она меня дразнит!