У двери королевских покоев ему встречаются два пажа. Один размахивает пустым ведерком из-под угля, другой несет большой кувшин. Пажи весело болтают и смеются. Хьюик останавливается, чтобы полюбоваться свежестью их юной кожи, стройными ногами в чулках — еще не мужчины, но уже не мальчики. Он представляет их обнаженными: нежный юношеский пушок, а под ним — очертания взрослых мускулов.

Один из пажей, взяв кувшин под мышку, срывает с головы берет и, кривляясь, размахивает пером.

— Вылитый Ройстер Дойстер! — смеется другой. — Повелитель морей, покоритель дам!

— А ты знаешь, что однажды он сбежал от пиратов и в шлюпке доплыл до берега?

— Кто ж не знает! Вообще-то он мне нравится, несмотря на все его позерство. Однажды он заплатил мне пенни, чтобы рассыпать блюдо пирожных на ступенях дворца.

— Зачем?

— Он не объяснил. И представь, сам помогал мне их собирать!..

Пажи поворачивают за угол и скрываются из виду. Дожидаясь, пока стражник объявит о его приходе, Хьюик размышляет — уж не связано ли сегодняшнее изгнание Екатерины с Томасом Сеймуром? Сразу вспоминается ужасная судьба, постигшая любовника Екатерины Говард, красивого Томаса Калпепера, — как стражники волокли его, зеленого от ужаса, по коридору…

* * *

В покоях короля жарко, словно в печке. Пылающий в камине огонь подсвечивает лица присутствующих, как на картине Ван Эйка, которую Хьюик видел в Брюгге. Воздух пропитан мужским запахом — запахом кожи и конского пота, сквозь который пробивается тошнотворная вонь гниющей язвы короля.

Вокруг грузной фигуры Генриха толпятся приближенные. Томас Сеймур действительно здесь; король, должно быть, ненавидит его уже за одну красоту. Ризли в неизменном горностаевом воротнике запыхался, будто только что пришел. Хартфорд в белоснежных одеяниях похож на рождественского ангела. В углу тихо занимаются своим делом слуги.

Завидев Хьюика, все умолкают, и его каблуки в тишине громко стучат по полу.

— А, Хьюик! Что вы нам принесли?

— Болеутоляющее, ваше величество.

Остальные напряженно молчат.

— Ну так давайте сюда! — раздраженно приказывает король и добавляет, обращаясь к Хартфорду: — Это лучший из лекарей, только его микстуры мне помогают.

Хартфорд что-то одобрительно мычит в ответ, довольный королевским вниманием. Его влияние растет, и в добрый час: король слабеет день ото дня, а Хартфорд становится все ближе к вершине. В последние недели при дворе идет нешуточная борьба за власть. Теперь, когда Говарды повержены, Сеймуры, связанные кровными узами с наследным принцем, одерживают верх.

Хьюик ставит горшочек с лекарством на стол и посылает пажа за чистой кружкой. Хартфорд с поклоном уходит, а следом за ним брат и один из слуг. Ризли придвигается к королю и просит за одного из своих родственников, пересыпая речь комплиментами, однако король почти не слушает. Ясно, что Ризли утратил былое влияние.