— Уходи! — просит Екатерина, и когда он отходит, ей сразу легчает — она сама становится все легче и легче, словно пух одуванчика.

Приближается Паркхерст. Екатерина ловит взглядом распятие, свисающее с его шеи, — единственную неподвижную точку во вращающемся мире. Паркхерст держит ее за руку, чтобы она не ускользнула.

— Простит ли меня Господь?.. Я так много грешила…

Облачение Паркхерста пахнет свечным дымом. Он проводит обряд, и Екатерина чувствует легкое прикосновение его руки ко лбу.

— Господь, несомненно, вас простит, — шепчет Паркхерст.

Екатерина вздыхает и, выдохнув, уносится прочь.

Эпилог Кумб-Боттом, Девон, март 1549 года

Эпилог

Кумб-Боттом, Девон, март 1549 года

Дочке Дот четыре месяца. Малютка Мин гуляет по берегу моря с ней на руках, а следом вдоль кромки воды шлепают два ее собственных ребенка. Дот в саду — пропалывает грядку с лекарственными травами. При каждом движении на запястье поблескивает золотой браслет — тот самый, который Екатерина подарила ей на прощание. Дот никогда его не снимает.

Новость о смерти Екатерины едва не свела Дот с ума. Невыносимо было думать, что ее больше нет на этой земле. Скольких Дот уже потеряла! Сначала отец упал с крыши, потом Летти, любимая подруга детства, умерла от потливой горячки, потом Маргарита, а теперь вот Екатерина. И все раньше своего срока! Дот утешают: «Однажды вы снова встретитесь на небесах!» — но что если рай и ад — всего лишь сказки, как и истории о Камелоте?.. Впрочем, такие мысли слишком велики для ее головы.

Только рождение дочери — драгоценной Маргариты, маленькой Мег — помогло Дот не сойти с ума. Ну и еще, конечно, Уильям. Он словно скала, а малышка Мег — канат, привязывающий Дот к нему. «Нельзя так много думать, — часто говорил ей Уильям. — Если подобные мысли будут множиться, рано или поздно утянут тебя на дно». Он, конечно, прав. Есть вещи, о которых размышлять не стоит.

Подступает прилив, и через час берег уйдет под воду. Дот полюбила море — постоянное движение волн, звук прибоя, похожий на шелест листьев в лесу… Малютка Мин бегает по берегу кругами, дети ее догоняют, и в промежутках между завываниями пронизывающего мартовского ветра доносятся обрывки их смеха.

Малютка Мин, конечно, уже совсем не мала — на два дюйма выше Дот, которая и сама не коротышка, — однако прозвище крепко к ней пристало. Интересно было узнать сестру поближе — кто бы мог подумать, что они так похожи! Мин тоже все время витает в облаках, ничего не боится и порой действует раньше, чем подумает. «Две порывистые девицы» — называет их Уильям. Обе любят, сняв чулки и подоткнув юбки, как деревенские девушки, бродить по пляжу в поисках ракушек, совершенно не боясь промокнуть, а зимой, когда все засыпало снегом, они утащили с кухни большие блюда и катались на них с холма. Настоящие леди такого себе не позволяют!