– Вы уверены?

Он разгладил усы:

– Вы несомненно беременны, мисс Манкузо.

Аннализу охватил гнев. У нее были совсем другие планы. Сначала выйти замуж, потом сделать себе имя в среде художников, а потом – и только потом – родить ребенка, чтобы у Томаса сбылась его мечта стать отцом.

– Пожалуйста, перестаньте называть меня мисс Манкузо, – резко ответила Аннализа, удерживая желание спрыгнуть с кровати и убежать. – При всем уважении, мне нет и двадцати.

Разве она не должна радоваться? Почему эта новость пришла так не вовремя? Женщины мечтают об этом всю жизнь. Беременна? Она не готова к беременности. Вот ближе к тридцати – другое дело.

Коротышка-врач поправил стетоскоп.

– Я не стал говорить вашим родственникам – подумал, что вы сами захотите сообщить.

– Спасибо, – ответила Аннализа, все еще переваривая новости. Это было очень любезно с его стороны.

Но выходит, внутри нее ребенок? Ребенок Томаса. Что подумает сам Томас? Господи, что делать, пока он не вернется? Как она будет себя чувствовать? Сможет ли договориться со своей музой? Как же картины, обещанные Шэрон? И что прикажете делать с обязанностями в магазине? А кто-то еще говорил, что всему свое время… Что теперь скажет Nonna?

Как только врач вышел за дверь, в палату сразу вернулись Уолт с Нино и бабушкой. Аннализа хотела было придержать новости, пока не соберется с мыслями, но язык сам ее выдал.

– Как оказалось, тут дело не только в обезвоживании, – сболтнула она.

Вся троица выстроилась у кровати и застыла в ожидании – ну просто картина маслом. Аннализа боялась осуждения – она не выдержит, если бабушка сейчас на нее накинется.

– Не томи, – поторопил Нино, возвышавшийся над остальным как башня. – Что тебе сказали?

Черпая силу в его ясных глазах, которые светились под самым потолком, словно два маяка, Аннализа выдавила:

– Ты скоро станешь дядюшкой.

И только тогда медленно перевела взгляд на бабушку – будто проверяла воду в Атлантике – холодна или нет?

– Ты беременна? – уточнила Nonna. Потом хлопнула себя ладонью по лбу и скрестила руки. – Ай-яй-яй.

Кто еще, кроме бабушки, умеет так красноречиво донести смысл слов «а я тебя предупреждала»?

Уже заранее чувствуя усталость, Аннализа обожгла бабушку взглядом: