Любовные романыЭхо старых книгстр 223
Светлый фон
Голди я не предупредил. Она придет в ярость, когда узнает, что я исчез, не сказав ни «прощай», ни «спасибо». Голди была ко мне добра, дала возможность себя проявить. Однако в последнее время она как будто утратила былую объективность, и я начал сомневаться, хватит ли у меня смелости на ее новые задумки. В последние дни история, над которой я работал, приняла неожиданный поворот. Весьма тревожный поворот, хотя наши источники клянутся, что говорят правду. Тем не менее все это может оказаться тщательно продуманной уловкой: вдруг это какой-нибудь враг твоего отца пытается отомстить за старые делишки? Он-то, без сомнения, нажил себе немало противников.

Впереди несколько недель, чтобы решить, как тебе об этом рассказать – и стоит ли вообще. У тебя сейчас и без того хватает тревог, а полученные мною сведения могут оказаться ложными. Почти надеюсь, что так и есть.

Впереди несколько недель, чтобы решить, как тебе об этом рассказать – и стоит ли вообще. У тебя сейчас и без того хватает тревог, а полученные мною сведения могут оказаться ложными. Почти надеюсь, что так и есть.

Трудно разделить, где заканчиваются мои профессиональные обязательства и начинается личный интерес. Именно об этом меня и предупреждала Голди в тот вечер, когда мы поссорились, а потом еще раз на следующий день, перед моим уходом. Напомнила, насколько ответственным нужно быть, чтобы чувства не стояли на пути истины. Журналист всегда должен помнить о высшем благе – так постоянно твердила Голди. Вопрос один: о чьем благе?

Трудно разделить, где заканчиваются мои профессиональные обязательства и начинается личный интерес. Именно об этом меня и предупреждала Голди в тот вечер, когда мы поссорились, а потом еще раз на следующий день, перед моим уходом. Напомнила, насколько ответственным нужно быть, чтобы чувства не стояли на пути истины. Журналист всегда должен помнить о высшем благе – так постоянно твердила Голди. Вопрос один: о чьем благе?

Сейчас моя главная цель – посадить тебя на этот поезд и вырвать из лап твоего отца. Знаю, вся эта секретность дается тебе нелегко. Я же по профессии обманщик. Пускаю в ход недомолвки, притворство, даже откровенную ложь, когда возникает необходимость. Это часть работы. Но ты – другая. Всю жизнь тебе в голову вбивали идею абсолютной преданности отцу и семье, и вот ты планируешь настоящую измену. Ни прощальной записки, ни телефонного звонка, ни единого слова. Просто уходишь, да еще и со мной.

Сейчас моя главная цель – посадить тебя на этот поезд и вырвать из лап твоего отца. Знаю, вся эта секретность дается тебе нелегко. Я же по профессии обманщик. Пускаю в ход недомолвки, притворство, даже откровенную ложь, когда возникает необходимость. Это часть работы. Но ты – другая. Всю жизнь тебе в голову вбивали идею абсолютной преданности отцу и семье, и вот ты планируешь настоящую измену. Ни прощальной записки, ни телефонного звонка, ни единого слова. Просто уходишь, да еще и со мной.