Туда-то меня и собирались отправить – по приказу Людвига. Меня – его бывшую возлюбленную и мать его ребенка. Не прошло и часа, как меня в наручниках вывели на улицу и запихнули в кузов тюремного автофургона, где уже томились шесть других страдалиц. Как и я, они были сильно избиты. Женщины сидели на деревянных скамьях по обе стороны кузова и смиренно, молча наблюдали, как меня усаживают рядом. Их взгляды были совершенно пусты.

Меня захлестнула безнадежность. Я не ощущала ничего, кроме всепоглощающего отчаяния. Мне хотелось лишь одного – лечь и умереть. Если бы дома, в Англии, меня не ждал Эдвард, возможно, я сочла бы за благо уйти из жизни в этом самом кузове – перестать бороться, убежать от будущего, полного еще более страшного физического и психологического насилия. Но я выдержала. Не раскрыла врагу ни одной тайны. Что ж, мне было чем гордиться. Теперь я вверила свою судьбу Господу. И молилась о его милосердии.

Перед самым отъездом задняя дверь автофургона распахнулась, и к нам в кузов втолкнули еще одну женщину. Она обессиленно упала на четвереньки, ударившись о металлический пол. Увидев ее, я едва не вскрикнула от радости.

Дождавшись, пока дверь закроется, я опустилась рядом с ней на колени.

– Дейдра! Это я, Симона. Как же я рада тебя видеть.

Она подняла голову. Один ее глаз заплыл так сильно, что не открывался. Кончики ее пальцев на обеих руках были в крови и синяках – изверги вырвали ей ногти. Одному Богу известно, что еще они с ней делали, но при звуке моего голоса ее губы тронула улыбка.

Она поднялась на колени и обняла меня, перекинув скованные наручниками запястья мне за голову. Мы тихо заплакали от облегчения. Двигатель грузовика зарокотал, и мы тронулись.

– Я не представляла, что с тобой сталось после того, как нас повязали в Фей-о-Лож, – прохлюпала Дейдра, пока мы вместе ползли к скамье, чтобы сесть. – Мне ни слова о тебе не сказали.

– И мне о тебе. – Я осмотрела ее подбитый глаз, осторожно коснулась его подушечкой большого пальца и покачала головой. – Вот негодяи.

– Да ты и сама неважно выглядишь, – ответила она с напускной бравадой. – По крайней мере, мы живы. Я не сломалась. А ты?

– Нет, выдержала. Даже когда они пытали меня раскаленной кочергой. Надеюсь, кроме нас, никого не взяли. Тогда все остальные в безопасности.

Фургон грохотал, прокладывая себе путь по оживленным ухабистым парижским дорогам. В кузове бронированной военной машины стояла изнуряющая духота.

– Интересно, куда они нас везут, – протянула Дейдра.

– Подозреваю, что в Равенсбрюк.

– Равенсбрюк? Да поможет нам Бог. Ты уверена?