– Очень хорошо. Я тоже люблю бергамот.

– Ты очень красивый, Ян. – Ира взяла чашку и, сдувая пар, посмотрела на меня. – И в жизни даже лучше, чем на фотографиях.

– Спасибо. – Я смутился, хотя и считал, что это абсолютно женский комплимент.

– Тебе, наверное, интересно, зачем мы тебя пригласили? – перешел наконец к делу Роберт Алексеевич. – Дело в том, что мы посвящены во всю вашу историю с Востоком и Евой.

– Ева нам все рассказала, – добавила Ира.

– И… Вне зависимости от того, как все обернется дальше, нам бы хотелось немного реабилитировать Еву в твоих глазах.

– Она так сильно переживала, – снова вставила Ира. – Так сильно! Ева же у нас – солнышко и самый большой в семье оптимист. Обычно, что бы ни происходило, она всегда уверяла, что все обязательно наладится, а тут вдруг сникла, и я очень за нее испугалась.

– Тут все связано, – заметил Роберт Алексеевич.

– Это правда. – Ира поставила чашку. – Она так старалась помочь Алику, столько сил в него вложила. Мы уже опустили руки, а Ева никак не хотела отступать. Врачи сказали, что с большой вероятностью болезнь будет прогрессировать. Ева же выискала какого-то именитого психиатра, который обнадежил ее тем, что ухудшения можно остановить, если поддерживать у Алика высокий уровень эмоциональной активности. И она загорелась этой идеей. Так-то пару лет назад Восток у нас уже проходил курс лечения в стационаре, и там удалось привести его почти в адекватное состояние. В бытовом смысле он совершенно нормальный и приспособленный к самостоятельной жизни человек. Устроился на работу и был увлечен своими съемками. Ева настояла на том, что он должен жить отдельно от нас, потому что мы якобы постоянно напоминали ему, что он болен, а она хотела, чтобы он перестал чувствовать себя ущербным.

– Мы с ней из-за этого сильно поссорились, – сказал Роберт Алексеевич. – Ева, как и большинство молодых, начитавшихся умных книжек людей, считала нас ничего не смыслящими в жизни консерваторами. Это она подбила Востока уехать из дома. Сначала они нашли какое-то совместное жилье, потом начались их игры с переездами.

– В тот период мы с ними почти не общались. Только по праздникам. – Ирина задумчиво смотрела перед собой. – В какой-то степени это и наша вина, конечно. Говорят, любви много не бывает, но иногда она все же может сыграть злую шутку. Мы так любили их обоих, что не заметили, как стали навязчивыми, вынудив детей бежать от нас в собственный мир.

– Но свои ошибки Ева тоже признала, – произнес Роберт Алексеевич с чувством удовлетворения. – И прощения попросила, когда сообразила, что ходит по краю.