– Да, и много.

– Здорово! – Я обрадовался, как ребенок. – И как же с ней теперь связаться?

– Знаешь, Ян, – женщина немного помолчала, – мы очень надеялись, что ты позвонишь.

– Вы? С Евой что‑то случилось? – Холодная волна страха окатила голову.

– Я бы хотела встретиться с тобой лично, – неопределенно ответила она. – Ты можешь приехать в Подмосковье?

– С Евой что‑то случилось? – оглушенно повторил я.

– Да нет же. Просто нам нужно поговорить. Приедешь?

Разговор вышел тревожный, и я, весь надофаминенный и заведенный, помчался к Евиной маме сразу же, как только она прислала адрес, и добрался до улицы Ленина в городе Королеве за полтора часа. Семья Евы жила в двухэтажном коттедже, утопающем в зеленой дымке весенней листвы. Трудно сказать, что я к чему-то готовился, но ожидал увидеть скорее мрачный, неприступный замок, чем уютный кирпичный домик с ломаной крышей и кованым флюгером в виде аиста.

Возле дома были припаркованы две машины. Серебристый внедорожник и черная «Киа», на которой тогда Алик увез Еву.

– Ну здравствуй, Ян!

Евиной маме было где-то под шестьдесят. Короткая пепельная стрижка, круглые веселые глаза, широкая не сходящая с лица улыбка. На ней был бледно-голубой вязаный свитер и синие джинсы.

– Проходи, не стесняйся. – Она посторонилась, пропуская меня в просторный холл. – Меня зовут Ира. Вот прямо так, пожалуйста, и называй. Без всяких там «теть» и отчеств. А это Роберт Алексеевич – Евин папа.

Роберт Алексеевич стоял чуть в отдалении, поэтому я не сразу его заметил. Невысокий темноволосый мужчина, щуплый и стройный, как юноша, с моложавым, но морщинистым лицом и поразительно голубыми, в точности как у Алика, глазами.

– Добрый день! – Он протянул мне руку.

– Ян, – представился я и ответил на рукопожатие.

– Ты уж прости, что мы тебя потревожили, заставив тащиться в такую даль, – сказал он, – но Ира считает, что для доверительных разговоров домашняя обстановка подходит лучше.

Ира выдала мне тапочки и проводила в большую гостиную, где в окружении кресел с высокой прямой спинкой был накрыт к чаю маленький круглый столик.

– Понимаю, что ты удивлен. – Женщина выдвинула кресло, предлагая мне сесть. – Но Ева так о тебе отзывалась, что мне очень хотелось, чтобы мы с тобой увиделись.

Роберт Алексеевич принес чайник и разлил кипяток по чашкам.

– Ничего, что с бергамотом? – спросил он, перед тем как опустить в воду заварочный пакетик. – Ребята очень любят бергамот. И теперь мы только его и пьем.