ГЛАВА 34

ЭДВИНА

Почему он не дал мне причину? Хоть одну, чертову причину? Почему он снова и снова раздувает мои надежды и желания, только чтобы оставить меня висящей над обрывом?

А еще лучше… почему я не дала ему причину?

Тошнота и стыд бурлят в животе, пока я иду из бального зала в номер. Даже не знаю, радоваться мне или ужасаться, что я не застала Уильяма и Обри в лобби. Если их там нет, значит, мне не придется видеть, как они флиртуют или прикасаются друг к другу. Но их отсутствие означает, что они, вероятно, уже в чьем-то номере.

Почему мне так больно? Я же знала, что это случится. Это цена, которую я заплатила за отказ прекратить наше пари. Цена — это он. И вроде бы оно того стоило ради контракта, который я могу выиграть четкими, измеримыми действиями. Может, где-то глубоко внутри я думала, что Уильям больше не заработает ни одного балла, несмотря на свои провокации. Что он не сможет быть ни с кем, кроме меня. Что у меня останется лидерство, и я выиграю без того, чтобы у кого-то из нас появился новый любовник.

Какая же я самоуверенная.

И как я до сих пор могу сомневаться в своем решении, если знаю, что оно было верным? Если знаю, что не имею права ставить романтику выше карьеры?

Ты ошибаешься, — поддевает тихий голосок внутри, пока я поднимаюсь по последнему лестничному пролету. Смотреть даже в сторону лифта сейчас не могу.

Я не могу ошибаться, — отвечаю я. — Но даже если да, в чем смысл, если это чувство не обоюдное? Если Уильям не может дать мне ни одной причины?

Это немного приободряет меня, как раз к тому моменту, когда я поднимаюсь на наш этаж. У нас с остальными — целый сьют, даже больше, чем квартира Зейна, и такой же красивый, как и остальная часть отеля. У каждого своя спальня, общая гостиная, игровая и огромная ванная. Я замираю у двери в общую зону и делаю глубокий вдох на случай, если Уильям и Обри окажутся там. Но когда я открываю дверь, внутри никого. Тишина. Все двери вокруг закрыты, и я даже не пытаюсь разглядеть, просачивается ли из-под какой-нибудь свет. Это не мое дело. Это не может быть моим делом.

Я быстро прохожу в свою комнату и хлопаю не нарочно дверью. Сразу подхожу к саквояжу, опускаюсь на край кровати с балдахином и откидываю в сторону занавес из цветущей вишни. Когда я только приехала, комната казалась очаровательной, а теперь все раздражает. Особенно красивое. Особенно прекрасное. Такое, как Обри. Или Уильям. Очень не такое, как я и мое мерзкое, колючее сердце.