— Я не пишу стихи о великой любви.
Она хмурится.
— Тогда кто…
— Я не… пишу стихи.
Ее хмурый взгляд становится еще глубже.
— Я не пишу.
Я вижу тот момент, когда до нее доходит, и краска отхлынула от ее лица.
— Я играю.
Эдвина застывает, даже дыхание не заставляет ее шевелиться. А мое сердце бьется так яростно, что меня трясет с головы до ног. Я настолько сосредоточен на каждом ее движении, так боюсь ее реакции, что не пропускаю, как сужаются ее глаза и напрягается челюсть.
— Не ты написал эту книгу стихов.
Я медленно качаю головой.
— Кэсси написала.
— Твоя сестра написала ее. А ты… присвоил себе?
— Это не так, — тороплюсь сказать я. — Кэсси отправила свою книгу стихов под моим именем, не сказав мне. Когда ей предложили контракт с таким авансом, что можно было закрыть почти все наши долги, она умоляла меня принять его и опубликовать книгу под именем Уильяма Хейвуда.
Она прищуривается.
— Ты говоришь это так, словно это не твое настоящее имя. — Пауза. — Это так?
— Не у всех фейри есть фамилии, и у меня ее нет. Хейвуд — фамилия Кэсси. И Лидии тоже. Я просто… Уилл.
— Тогда кто такая, черт возьми, Джун? Что это за история, которую ты рассказывал Джолин?
— Это всего лишь история. Часть образа, который я придумал, чтобы поддержать книгу стихов. Уильям Поэт — это роль, которую я играю, и у него есть своя биография. Признаю, я использовал ее себе на пользу, в основном, чтобы держать в стороне чересчур заинтересованных поклонниц. Вот почему я никогда не рассказывал тебе эту выдумку. Потому что не хотел держать