— Эти губы — мои. Это… — я провожу ладонью вниз по его длине и направляю его к себе. Он прикусывает губу, когда кончик его члена входит в мою скользкую теплоту. Затем, двигаясь медленно, я опускаюсь на него, принимая его полностью. Поднимаясь снова, выдыхаю следующее слово со стоном: — Мое.

Он притягивает меня к себе, зарываясь лицом в мою шею, пока я задаю ритм, двигаясь на нем и вращая бедрами, чтобы коснуться всех точек, которые мне так нравятся. То, как он заполняет меня, как растягивает, будто он создан для меня. Удовольствие сплетается в каждом нерве, нарастает, пока он не берет мою грудь и не касается языком соска. Оргазм снова близко, но теперь я сама задерживаю его, замедляясь в самый разгар. Наши тела покрыты потом, и хватка Уильяма на моих бедрах становится крепче. По резкости его толчков я понимаю, что он тоже близко.

Я откидываюсь, ловлю его взгляд и впиваюсь в выражение жгучей нужды на его лице.

— А как насчет меня, Уильям? Ты хочешь, чтобы я была вся твоя? Хочешь лишить меня возможности прикасаться к другому мужчине? Целовать его? Седлать его вот так? Взять все то удовольствие, которому ты меня учишь, и отдать его кому-то еще?

Его взгляд темнеет, и пальцы впиваются в мою талию, удерживая меня на месте.

— Даже не произноси эти блядские слова. Я хочу тебя и только тебя. Хочу, чтобы мой запах впитался в каждый дюйм твоей кожи. В твои волосы. Хочу, чтобы ты была так пропитана мной, что любой фейри за километры почувствует, что ты моя.

Эта властная фраза пробегает по мне вспышкой возбуждения. Я слегка качаю бедрами — единственное движение, которое он позволяет. Этого хватает, чтобы его ресницы дрогнули.

— Запах, может, и отпугнет фейри, но что насчет людей? — дразню я. — Как ты оставишь меня себе, если у людей такие слабые чувства?

Он убирает одну руку с моей талии, обхватывает мою шею сзади и приближает свои губы к моим, но не целует:

— Я разрушу тебя для всех, кто будет после меня, — шепчет он в мои губы. — Трахну так глубоко, насыщу так полно, что ты никогда не сможешь коснуться другого, не вспомнив обо мне. Достигну того места, куда больше никто никогда не доберется.

Его вторая ладонь ложится мне на верх груди, к сердцу.

— Ты этого хочешь? Хочешь, чтобы я разрушил тебя?

Я провожу языком по его нижней губе:

— Да.

Он крепко целует меня, затем выходит из меня. Я успеваю лишь заметить его длину, блестящую от нашего общего желания, прежде чем он разворачивает меня лицом к спинке дивана. Я упираюсь руками в резное дерево над цветочной подушкой. Он обнимает меня сзади, прижимается губами к уху, и кончик его члена находит мой вход.