Я откладываю бумаги и поворачиваюсь к Эдвине.
— Ты и правда собиралась выставить это на аукцион, не показав мне?
Она неуверенно улыбается.
— Это был самый ценный лот, с которым я могла бы расстаться.
Но это гораздо больше, чем просто лот. В этой стопке бумаги — история нас. С ее самого первого дня в Фейрвивэе. С ее ужасного первого впечатления обо мне. До того момента, когда расцвела любовь. С вкраплениями невозможных сексуальных поз, конечно. Но я и не надеялся, что все ее внимание занимал только я — в голове у моей возлюбленной места хватает многому.
Я делаю шаг к Эдвине, не отрывая от нее взгляда.
— Спасибо, что выиграл торги, Монти, — говорю, даже не взглянув в его сторону. — Но отплатить тебе за щедрость я могу только одним: предупредить тебя и Дафну, чтобы вы выметались.
Сначала Эдвина выглядит сбитой с толку, но потом ее губы растягиваются в хитрой усмешке.
— А, я поняла, что это, — бормочет Дафна, соскальзывая с кухонной стойки и прихватывая бутылку ликера на прощание.
Монти театрально вздыхает:
— Да чтоб тебя, Даф. Никогда больше мы не делим с ними люкс. Ни в одном туре.
— Согласна, — отзывается она.