– Да, хочу. Потому что это единственный способ привести этот гобелен в норму.

И сразу же всеобщего воодушевления как не бывало.

– Это довольно серьезный ход, – говорит Моцарт. – Если ты неправа, мы окажемся в полной жопе.

– Стоит заметить, что мы и так в полной жопе, – замечает Иззи. – На тот случай, если ты еще этого не заметила…

И она права. Так оно и есть. Окна непрерывно дребезжат от ветра, и каждые пару секунд в небе вспыхивает молния. Что означает одно – еще какое-то время, и здания начнут разрушаться. И чего мне не хочется еще больше, чем оказаться во власти стихий, так это очутиться в их власти вместе с кучей чудовищ из кошмаров.

– Если мы расплетем этот гобелен и не сможем сплести его обратно, я никогда не смогу снова направить в него ни один кошмар, – говорит Джуд. – Мне будет негде хранить их, и я не буду иметь никакого способа отправить их обратно в верхние слои атмосферы.

– Ты и теперь не можешь направить их в этот гобелен, поскольку он вышел из строя. – Я кладу ладонь на его предплечье и вижу, как кошмары на его теле начинают извиваться от этого прикосновения. – Но ведь этот гобелен создан из кошмаров, не так ли?

– Да, конечно.

– А ты же можешь контролировать кошмары, верно?

– Да…

– Тогда ты можешь распустить этот гобелен.

Он приходит в ужас.

– И что это даст?

– Если каждая нить представляет собой отдельный кошмар, то, если их распустить, ты сможешь все их разъединить и сплести вместе заново именно так, как ты захочешь.

Я вижу, в какое мгновение мой план начинает доходить до него, потому что он инстинктивно сдает назад.

– Я не могу этого сделать. Я никак не смогу контролировать столько кошмаров одновременно. Что, если я упущу один из них?

– А если нет? – парирую я.

– Ты это серьезно? – задает вопрос он. – После всего что произошло?

– На этот раз ты будешь не один, Джуд. – Я подхожу к нему и обвиваю рукой его талию. – Мы все будем рядом с тобой, чтобы гарантировать, что ни один из этих кошмаров никуда не ускользнет.

– Ну и как, по-твоему, мы сможем это сделать? – спрашивает Луис.