Нет, Джеймс ему в кошмарах не снился. Ему снился дом на тихой улице с фонарями и платанами. Ему снились ночные улицы Бирмингема, холодное зимнее море, жаркие синие глаза и лицо, наклоняющееся сверху с быстрой жадной улыбкой, и тёмные мягкие пряди волос, упавшие прямо на скулы в веснушках. Снились руки, сомкнутые под наброшенной сверху курткой. Снился голос и звонкий смех. Нет, кошмары к нему не приходили. Кошмар начинался тогда, когда Майкл просыпался и вспоминал.

Он замолчал, опустил глаза. Заставил себя закончить:

— Мне от любви покоя не найти. И днём и ночью — я всегда в пути.

Комиссия молчала так долго, что Майкл подумал, будто что-то случилось. У Дженни глаза были такими огромными, будто она увидела мышь под стулом и сейчас вскочит и завизжит. Седая дама в очках, сцепив сухие пальцы, смотрела в стол. Парень со щетиной хотел сунуть карандаш в рот, чтоб погрызть, но не донёс — так и сидел с открытым ртом, глядя на Майкла. Очнулся, только когда выронил карандаш на стол и все вздрогнули, как от выстрела.

— Ну вот, короче, — Майкл почесал за ухом. — Я пойду. Так, это… Саре что-нибудь передать?..

— Какой Саре?.. — переспросил парень.

— Ну, подруге, — пояснил Майкл. — Только что тут была, до меня.

— Сара Кланкарти?.. — переспросила седая дама и сняла очки, чтобы промокнуть бумажным платочком уголок глаза. — Скажите ей, что она хорошо читала. С большим чувством. Талантливо.

— Ага, — Майкл улыбнулся. — Спасибо. Так я пойду.

— Стойте, — парень со щетиной вскочил, обежал стол, на ходу вытаскивая телефон, — Майкл, оставьте мне ваш номер. И фамилию… Можно?

— Можно, — тот пожал плечами. — Винтерхальтер.

Поздно ночью на Скипворт роуд горело только три фонаря. Майкл шёл от автобусной остановки, держа руки в карманах. Сначала загулялся с Сарой после кастинга, потом навестил Бобби, пока вернулся обратно — оказалось, уже далеко заполночь. Впереди на своих каблучищах по разбитому асфальту ковыляла Талула. Майкл ускорил шаг, нагнал.

— Привет. Чего хромаешь?.. Случилось что?..

— А, это ты, — она обернулась. — Не волнуйся, просто ногу в мясо натёрла.

У неё были густые фальшивые ресницы, блёстки на веках, кровавая помада на губах и очень усталая улыбка.

— Давай провожу, — сказал Майкл. — Хватайся.

— Давай, — согласилась она, цепляясь за его локоть. — Слушай, кстати… у вас ведь в семье прибавление, да?..

— Сеструха прибавилась, — кивнул Майкл.

— У меня куча детских вещей от Эйнджел осталась. Она из них давно выросла, а я всё никак не соберусь выкинуть или отнести на барахолку… Спроси мать, если она не против — я бы вам отдала. Бесплатно.