— Видимых следов насилия нет. Давайте, принесу вам аммиак.

— Пожалуйста, проверьте деда — он после двух инфарктов.

— Хорошо. Сейчас проверю.

Минуту спустя она вошла в кабинет со страшной вестью и шприцом в руке.

Я выскочила в коридор, привалилась к стене. Реальность сделалась кошмаром, она выползла из-под Митькиной двери, сдавила легкие, накрыла безнадегой.

Я уже знала, что произошло. Словно в бреду, я видела отца над мертвым телом сына и весь дальнейший ряд событий: вот он склонился над кроватью, вот отшатнулся и оцепенел…

Мир без Митьки оказался настолько невыносим, что бедному старику было легче забыть, вычеркнуть из памяти все то, что отрицало само понятие «жизнь». И вот лицо накрыто одеялом, а вместе с ним и страшный сон, и все воспоминания о нем. Теперь можно снова жить, дышать, общаться с сыном, кормить его и греть…

Я медленно дошла до кабинета, в приоткрытую дверь увидела портрет красивого мужчины со строгим и властным лицом и старика, сидевшего под ним. Поникший и седой, раздавленный реальностью, той самой, от которой он бежал, которая настигла и обрушилась своей неотвратимой мощью.

Врач отложила шприц и набрала короткий номер, сухими рублеными фразами доложила о случившемся. Ее тон, жесткий и отстраненный, привел нас в чувство — мы перестали ощущать себя участниками, скорее, свидетелями криминальной сводки.

Врач положила трубку, пощупала у деда пульс.

— Ну, мне пора. К вам едет участковый.

Я тут же вызвалась ее провожать, чтобы на миг, на секунду остаться на лестничной клетке, окунуться в иную реальность, отдышаться от ужаса, притихшего за дверью.

Но отдышаться мне не удалось — в квартире грянул телефон, и вежливый голос предложил ритуальные услуги по сходной цене.

— Дайте опомниться! — рявкнула я и бросила трубку.

Через секунду телефон снова ожил, и новые предложения поскорей закопать с максимальным шиком посыпались со всех концов Москвы. Похоронные агентства всех мастей загробным тоном предлагали свою помощь.

— Черт с вами, вурдалаки, — решила я, — Все равно от вас не отделаться, так выберу тех, кто поменьше дерет.

Тут в дверь позвонили, и на пороге возник молодой человек с очень грустным лицом.

— Вы на метле или в ступе? — спросила я хмуро.

Молодой человек подался вперед, заговорил участливо и приглушенно:

— Наше агентство предлагает взять на себя все ваши заботы.