Ошарашенный, колкий взгляд устремил на меня Федька:
— В смысле? — оторопел еще больше. — В смысле «с тобой»? — колкая пауза, немо вымаливая подтвердить, что он ошибается, что просто совпадение, просто встреча, случайная встреча. — Ты серьезно?! С ним?! НИКА?!! — и вновь бесконечные секунды тишины терзаний. — Так это что… он меня, что ли, вытащил, да?! — жестким, с отвращением, рыком.
Едко прыснул от смеха Мирашев, ничего не ответил, лишь только сильнее отвернулся.
— Ты больная, что ли?! — завопил на всю глотку Рожа, и вовсе уже слетая с катушек, едва очередная волна прозрения накатила на него. — СЕРЬЕЗНО?! Да, Сука, лучше б я там сгнил! — разъяренно махнул рукой. — Чем ты ради этого Трахалась со всякими отморозками!
Заржал громко Мирашев, перебивая мои мысли, попытку ответить:
— Так еще не поздно что-то изменить! — ядовито-убийственное. Кивнул головой на дверь Суда: — Не далеко ушли! Иди — кайся! Да не скупись! Побольше проси!
— Мирон, замолчи! — буйно рявкнула на него, метнув не менее их, взбешенный взгляд. Тотчас взор на Федьку, уже покрасневшего от исступления: — И ты заткнись! — приказом на брата.
— Да пошли вы! — вдруг разворот — и пошагал по ступенькам вверх мой полоумный.
Словно кто кислотой облил меня — даже пошатнулась на месте. Но едва хотел Мирон подхватить, помочь выровняться, как вмиг увиливаю.
Кидаюсь следом за безумцем:
— У тебя совсем крыша поехала, да?! — ору, словно сумасшедшая. Успеваю, хватаю за локоть — послушно тормозит.
Взор мне в лицо, желая испепелить:
— Руку убрала! — с презрением.
— Ты совсем чокнулся, да?! Че за концерт тут устроил?!
— Просто, в отличие от некоторых, — рыком, — у меня еще есть гордость… и честь.
Рывок — выдрал свою руку из моей. Разворот — вновь пошагал дальше.
Рассмеялась я ядовито, не сдвинувшись уже ни с места. Закивала головой:
— Да ты что?! — паясничая, криком вдогонку. — И как далеко ты на них уедешь, а?! Или куда? На зону, да? Опять мне письма мелким подчерком строчить?!
Резко по тормозам. Обернулся, взгляд в очи:
— НЕ БОИСЬ, блядь! НЕ СТАНУ!