Вместе с тем имеется ряд вопросов, на которые по-прежнему нет ответов. Эта область науки только зарождается, и мы в полной мере не понимаем ни хитросплетений между сном и психическим здоровьем, ни того, что за ними кроется. Вместе с тем и бессонница, и психические расстройства приводят к изменению как нейронных контуров мозга, так и химических процессов в нем, так что не удивительно, что изменения, касающиеся сна или психического здоровья, могут усиливать друг друга. Они одновременно и курица, и яйцо. Вместе с тем возможно существование и каких-то общих генетических факторов, которые увеличивают риск бессонницы и психических проблем, что добавляет сложности в эту область исследований. Какова бы ни была природа этой связи, она подчеркивает необходимость того, чтобы сомнологи и психиатры действовали сообща, а не просто сосредоточивались на наиболее знакомой им проблеме – только так можно подобрать оптимальное комплексное лечение.

* * *

Исторически основным видом лечения бессонницы является медикаментозная терапия. Бензодиазепины появились на рынке в начале 1960-х годов и быстро стали основным инструментом лечения бессонницы и тревожности – они производились в астрономических количествах. Эти препараты были настолько распространены, что Rolling Stones, которые не прочь были побаловаться наркотическими веществами, написали «Валиуму» оду под названием Mother’s Little helper («Маленький мамин помощник». – Прим. пер.). За последние десятилетия, однако, стало понятно, какую опасность представляют бензодиазепины и родственные им препараты, вроде «Золпидема» и «Зопиклона»: риск седативного эффекта утром, ДТП, падений и переломов бедра; провоцирование сомнамбулизма и других парасомний медленного сна; а также, что немаловажно, развитие зависимости и синдрома отмены с потребностью в постоянном увеличении дозировки для получения прежнего эффекта.

Как результат, мы перешли от этих препаратов к другим средствам, таким как мелатонин, антигистамины и успокаивающие антидепрессанты. У них есть собственные проблемы, различные побочные действия, а также ослабление эффективности со временем, однако при правильном использовании они могут оказать значительную помощь.

Больше всего настораживает то, что, по некоторым данным, снотворные препараты, в особенности бензодиазепины и родственные им средства, увеличивают риск развития в будущем деменции. Тем не менее, как и со многими касающимися сна вопросами, тут все не так просто. Мы уже обсуждали с вами глимфатическую систему – сеть канальцев в мозге, по которым выводятся продукты его жизнедеятельности, наподобие лимфатической системы во всем остальном нашем теле. Во время глубокого сна эти канальцы раскрываются до 60 %, позволяя выводить потенциально токсичные вещества, такие как бета-амилоиды, белки, задействованные в процессах, скрывающихся за болезнью Альцгеймера. Глубокий сон упрощает «уборку» в мозге, и, когда вы испытываете депривацию сна, будь то из-за бессонницы или какой-то другой причины, нарушается и этот процесс очистки мозга. Депривация сна приводит к увеличению концентрации бета-амилоидов в жидкости внутри этих канальцев, что указывает на недостаточно эффективное выведение белков и других токсинов в спинномозговую жидкость, в которой находятся наши головной и спинной мозг. Таким образом, депривация сна и бессонница с короткой продолжительностью сна могут сами по себе увеличивать риск болезни Альцгеймера.