Сердце у меня в груди забарабанило: старое и нежеланное ощущение, — и я грубо дернул конверт, порвав его. Увы, это не было письмом от Анат. По сути, оно и письмом-то не было. И я не представлял… не представляю себе, от кого оно было.

Внутри не было ничего, кроме вырезки из «Ниебург уикли лидер», тощей подделки Нигдебурга под местную газету. Название статьи гласило: «Армия Национальной гвардии признает, что ниебургский солдат был убит огнем по своим».

Я развернул ее. И со страницы мне улыбнулся солдат Винс Бак.

Я стал читать.

«Когда два военнослужащих явились уведомить Бетси Бак о смерти ее сына Винса, первое, что она спросила — как это произошло. Военнослужащие сообщили, что 25-летний Бак погиб 9 ноября под снайперским огнем, осуществляя охрану тюрьмы в Кандагаре. Позже 58-летняя уроженка Ниебурга заявила, что звонила в местную Нацгвардию, чтобы узнать больше подробностей, и ей сказали, что бронеавтомобиль «Хамви», в котором находился Бак, по дороге к месту сражения у тюрьмы наскочил на самодельное взрывное устройство, в результате взрыва погибли пять солдат — четыре американца и один британец.

«Я понимала, что должно быть либо одно, либо другое, — рассказала она. — Мне не по нраву в таком духе думать про свое собственное государство, но у меня создалось впечатление, что кто-то пытается скрыть правду».

Сегодня, после почти четырех недель и десятков телефонных звонков, официальная версия изменилась. Гибель всех пяти солдат приписана так называемому «огню по своим». Это армейский термин для пагубной или фатальной ошибки со стороны невраждебных войск. В данном случае войска, ошибочно открывшие ракетный огонь по союзному конвою, были американскими».

На мгновение я перевел взгляд с текста статьи. На фото Винса с улыбкой на лице. И вспомнил, как обидел Ларри, уверяя того, что идти на войну нет смысла. Странно, но я оказался прав. Больше прав, чем даже тогда имел в виду — или хотел. Однако это оказалось более бессмысленно для Винса, нежели для Ларри.

Даже вспоминать это было мне ненавистно. Вдруг захотелось думать, как все остальные, похоже, считали. Что ответный военный удар — дело почетное и справедливое. Но ведь это же просто глупо. Война всегда бессмысленна. Вот так я считаю.

Я продолжил читать. На минуту. Приводились слова миссис Бак: «Я такая же американка, как и все, но…»

Зазвонил мобильник. И я не захотел прерывать чтение, чтобы ответить.

Я счел, что звонила Шерил Бейкер-Кин. Моя риелтор. Она звонила вчера сообщить о предложении по дому, которое я дал позволение принять. Не так много денег, как мы запрашивали, зато быстро, а быстро — это то, что мне было нужно.