— Я скучаю по тебе, — произнесла она. — Я должна подумать над этим. Я тебе опять позвоню.

— Мне нельзя тебе позвонить?

— Нет. Тебе нельзя мне звонить. Я должна буду опять позвонить. Когда смогу. Я не знаю, когда это будет.

— Могу я тебя спросить?

— Наверняка, — произнесла она. Но без особой уверенности в голосе.

— Как считаешь, война всегда бессмысленна?

— Странный вопрос. Это не то, о чем, я думала, ты собираешься спросить.

Хотелось объяснить, только мысли у меня все слишком перепутались. Ничего не получилось.

— Я не знаю, всегда ли война бессмысленна, — сказала она. — Знаю, что она всегда — трагедия.

— Ладно, — сказал я. Чувствуя себя немного получше. — С этим жить будет легче.

— Что было… Ой. Отец дома. Мне надо идти. — А потом щелчок.

Я сидел на полу возле окна до трех часов ночи. Даже не думая ни о чем, если честно. Не могу припомнить, чтоб о чем-то очень уж задумывался. Так, эхо доносилось. Гулкое такое. Как в пустом сосуде. Может, это были добрые вести. Может, опустошенность была первым шагом к настоящему возврату.

16 декабря 2001 года

Телефон разбудил меня часов в одиннадцать утра.

Я схватил его, не успел еще первый звонок отзвенеть.

— Это ты? — спросил безрассудно.

— Хмм, — раздался в ответ мужской голос. — И да, и нет. Я — это я. Но у меня забавное ощущение, что я не тот «ты», на кого вы надеялись. Сотрудник полиции Ник Мичелевски. Из вашего милого родного города. Процветающего столичного Ниебурга.

— А-а, — вырвалось у меня. Что еще я мог сказать, будучи захваченным врасплох?

Заметил себе: просто поздоровайся. Не думай, что это звонит Анат.