В один из вечеров, после традиционно раннего заката он увидел, как она танцует с каким-то накачанным грузинским парнем, демобилизовавшимся из армии. Сначала он решил схлестнуться с обидчиком один на один, но рассудив, что в этой дисциплине он слаб и неопытен, Миша решил уделать его заочно. Отведя Лену в сторону, он указал ей на сорвавшийся с якоря буёк, подсвеченный лунной дорогой.
– Я доплыву до него и вернусь с ним вместе, – заявил он, стараясь не замечать, насколько безразлично Лена пожала плечами.
Прогреваемый мыслями о том, что упомянутый грузин ради Лены и пальцем о палец не ударил, он проплыл мимо нескольких мужчин, распивавших водку на своих надувных матрасах. На полпути к буйку пошёл дождь, и плыть стало труднее. У самого буйка Миша заметил, что его пробрал значительный озноб, и он почти уверился в том, что простудится, – но ради такой цели! Нащупав кольцо, за которое цеплялся якорь, Миша спокойно погрёб в сторону берега, ежесекундно подбадривая себя. Но тут у него сильно свело ногу. Он выпустил из рук якорь и скорчился от боли, только тут почувствовав, что вовсе не штиль, и даже от небольших волн он слегка захлёбывается. Через несколько минут борьбы со своим телом его сердце пронзила резкая боль – и он ушёл под воду так глубоко, что уже больше не могу бороться с болью, волнами, призрачным соперником на берегу или самим собой.
Они вышли на берег, обнимаясь, а дальше – всё как-то очень быстро. Он уложил её на песок, развязал тугие завязки купальника и –
– Знаешь, в таких случаях принято говорить, что не было дня, чтобы я о тебе не думала, – сказала Лена, когда они уже лежали на земле, – Это не так. Но всё же думала часто, и не могла никак успокоиться.
– Ничего страшного, сейчас уже неважно. Главное, что ты так быстро вернулась. Я думал, тебя лет шестьдесят придётся ждать.
– А сколько прошло? Двадцать?
– Двадцать три. Это ничего, – Миша стал гладить её по волосам, когда она в ужасе замерла, осознавая.
На пляже не было никого, кто обратил бы свой недовольный взгляд на два тела, лежащих на самой кромке берега. Лена выяснила, что Миша Фролов от скуки несколько раз уже переплыл всё Чёрное море, до Константинополя. Досуг его, помимо плавания, заключался в чтении, невероятных прыжках с одной горы на другую и долгих беседах с приезжими. Он аккуратно собирал их истории с целью свести это всё в сборник рассказов.
– Какие? Да разные. Их у меня уже десятки, и я уже несколько лет пытаюсь связать их в единый текст, но они никак не хотят взаимодействовать. Видимо, сама жизнь… То есть, сам мир вокруг нас, реальность – построена на контрастах, на отсутствии логики. Может быть, можно просто перемешать эти истории – и смысл получится как-то сам собой? Ну, в любом случае здесь это некому будет читать.