– Дело семейное, – сказал он по-гречески. – Ничего страшного. Сейчас княгиня родит, и князь вернется и вы закончите вашу увлекательную и познавательную беседу.

Посол замигал, а Гостемил, выйдя из занималовки и закрыв дверь, подпер ее ховлебенком, чтобы посол не убежал.

В спальне Хелье уложил княгиню на кровать в чем была и нетерпеливо заходил по комнате. Княгиня молчала и переживала.

– Не переживай, княгиня, – сказал Хелье. – Семимесячные – такие же дети, как все. Ну, может хилые немного, но такие же. И добрые бывают. Где же Гостемил с князем!

Через открытую дверь Хелье услышал как Гостемил бегает по всему уровню, ища спальню, и кричит, как в лесу.

– Хо, Гостемил! – крикнул Хелье, высовываясь из спальни. – Сюда!

– Князь послал человек двадцать в город искать повитуху, – рапортовал Гостемил.

– То есть, в детинце повитухи нет.

– Нет.

Хелье топнул ногой в раздражении.

– Бараны, – сказал он. – Просто бараны. Занимаются леший знает чем, какие-то приемы, обеды, греческие, хорла, послы, а главного – нет. Я не желаю!

– Что ты не желаешь!

– Ничего не желаю! Листья шуршащие! Провалитесь все!

Появился князь с красным лицом, широко открытыми глазами, держась за колено.

– Послали, скоро будет … – сказал он.

– А лекарь? – спросил Хелье.

– Какой лекарь?

– У тебя сейчас родится семимесячный ребенок, – зло сказал Хелье. – Ты считаешь, что лекарь не нужен. А повитуху приведут с Черешенного Бугра, небось. У тебя даже нет никого на примете. Чтоб вас здесь всех разорвало. Бараны.

Княгиня на ложе громко вскрикнула. Князь, хромая, кинулся к ней.

В дверях показались сразу несколько холопов.