Карты советовали ей оставить заботы, не торопить события, все само собой образуется. А интуиция подсказывала иное — то, что произошло в Доме кино, так просто не разрешится. И может обернуться бедой как для Феликса, так и для Рафаила…

Инга смешала карты. Встала из-за стола, подобрала с тахты сумку, нашла записную книжку и придвинула телефон. Она должна позвонить Феликсу. Немедленно. Она должна сказать, что не хочет с ним ссориться, что происшедшее в Доме кино должно быть забыто, что придет время, когда Феликс на все посмотрит другими глазами. Что она знает — будь у Феликса ее номер телефона, он бы и сам позвонил. Он — благородный, умный. Инга его понимает, но что поделать, если так все сложилось. Он и Рафаил заняты серьезным большим делом. И ей не хочется быть для них яблоком раздора…

Длинные телефонные гудки вызова представлялись Инге трассирующим следом, что соединял убежище за каменной фабричной стеной с уютной квартирой на берегу Мойки, в самом центре города. Каждая секунда ожидания охватывала Ингу все большим нетерпением. Ей хотелось услышать голос Феликса, его мягкий и теплый тембр, застенчивый и растерянный, как у неуверенного в себе мальчика, познавшего первое настоящее влечение. Как она могла обидеться на его дерзость?! Ведь то был порыв отчаяния, а она это восприняла как заносчивая девчонка. И унизила его… Сырые разводья на фабричной стене представились ей сейчас рыжим винным следом на лице Феликса.

Инга слушала, как зуммер продолжал плести в телефонной трубке свой пунктирный зов. Дольше ждать становилось неприлично. Инга собралась было положить трубку на рычаг, как раздался ответный женский голос, раздраженный и сонный.

— Вы с ума сошли, сейчас почти полночь, — проговорила женщина, выслушав просьбу Инги.

— Это очень важно, — настаивала Инга. — Завтра может быть поздно.

— Феликса Евгеньевича нет дома. Попробуйте позвонить по другому телефону, — и женский голос продиктовал номер, вероятно, там уже привыкли к поздним звонкам.

Часть четвертая ВРЕМЯ БОЛЬШОГО ЗВОНА

Часть четвертая

ВРЕМЯ БОЛЬШОГО ЗВОНА

Глава первая СТОРОЖ БРАТУ СВОЕМУ

Глава первая

СТОРОЖ БРАТУ СВОЕМУ

В подъезде дома на улице Достоевского сквозь стены каменной кладки проникали гаммы. Звуки нот, строго соблюдая субординацию, торопились друг за другом, разбегались, вновь сливались в точной математической закономерности.

Чингиз остановился между лестничными маршами и коротким щелчком швырнул в шахту недокуренную «беломорину». Папироса падала, стреляя сухими искрами. Ударилась об пол подъезда и погасла. Пора объявить о своем приходе, он и так подзадержался, уславливались на семь, а уже восьмой час.