— Спасибо, присутствовал Сулейман, — не поддалась на шутку Инга. — Я бы вернула тебе это слово с лихвой. Не хотелось заводиться при посторонних. Ишь ты! Он собирается меня вздуть… Может быть, матери твоей это бы и не помешало, но мы с ней люди разные. Я эта самая… как по-вашему? Шикса! А она порядочная женщина… И вообще, ты мне мешаешь, у меня много работы, полдня ушло неизвестно на что.

Рафинад лениво поднялся. Казалось, он не торопится покинуть укромный кабинет, движения его были размеренные, неспешные, с ленцой… Снял с вешалки куртку, высматривая что-то в мудреном крое со множеством рифленых замочков на многочисленных карманах. Куртку ему подарила Инга.

— Куда ты поедешь после работы? К себе или ко мне? — спросил Рафинад.

— К тебе. У меня отключили горячую воду, ремонт. Хочу помыть голову… Зачем ты приехал на шоссе, так и не сказал.

Рафинад присел, накрыл курткой колени. Он смотрел, как Инга жестким веником сметает осколки рюмки в совок, разгоняя в плотном воздухе коньячный дух. Инга с вывертом, через плечо, оглядела Рафинада.

— Я получил сертификат новой партии товаров из Германии, — проговорил Рафинад. — Два контейнера с дамской верхней одеждой.

— И с этой вестью ты спешил сюда, на шоссе?

— Нет. Меня беспокоит поведение Чингиза. Да и Феликса… Каждый из них, мне кажется, приступает к какой-то своей игре. Феликса я еще как-то понимаю, затея с «Кроной-банком» смутила его покой. А вот с Чингизом…

— Что с Чингизом? — Инга оставила веник и выпрямилась.

— Понимаешь… Вольно или невольно он вяжет «Крону» с какой-то теневой фирмой. Или он имеет свой интерес, или не понимает, куда это может привести. И я очень обеспокоен, — Рафинад бросил куртку на соседний стул с намерением обстоятельно обсудить с Ингой ситуацию…

Из ванной комнаты пробивался ровный рокот — сильные водяные стрелы колошматили клеенку.

Бывшая солистка Ленконцерта Галина Пястная топталась по паркету коридора перед глухой дверью.

— Человек стоит под душем битый час. Кого можно мыть целый час? Слона?! Или она там стирает? — задыхалась от гнева Галина Олеговна.

Признаться, Галина Олеговна хотела наладить отношения со снохой. Но если раньше при виде Инги в памяти звучал кавказский акцент, зовущий к телефону Ингу «для дэла», то сейчас, по истечении времени, какой-то бес вселялся в Галину Олеговну. Успокаивало лишь то, что Рафик и Инга еще не записаны. А может быть, записались, но скрывают? Начать с того, что Галина Олеговна не находила в своей снохе особых качеств — ну славная, ну неглупая, но чтобы так, сразу в жены?! Такой Рафаил, такой мальчик… и такой вкус! Какая-то лаборантка биохимической лаборатории. Что она там делает? Крутит чужую мочу! Муж — стоматолог Дорман — пытался просветить бывшую исполнительницу народных песен и романсов: «Какая моча? Она работает с мочевиной. А это не одно и то же. Она занимается холестерином и протромбином. Это высший пилотаж лабораторных исследований!» Стоматолог пытался поднять сноху в глазах свекрови, если уж этот балбес выбрал себе такую жену. Но пустое, Галина Олеговна зверела. Она подозревала, что и ее муж Наум такой же сластолюбец, — ему просто приглянулась молодая и свежая девица. Никакие уверения и клятвы не помогали — Наум Соломонович оказался под колпаком…