— Идет! — азартно воскликнул Рафинад. — Грех в такие часы думать о выгоде, но, черт возьми, мало ли как все обернется! И если нашлись люди, которые засылают лазутчиков, то должны быть люди, которым это не по душе.

— Именно так. — Гордый сжал согнутый локоть Рафинада. — Возвращайтесь на фирму, старайтесь не занимать телефон, и, чередуя пробежки с быстрым шагом, он направился к Мариинскому дворцу.

Главбух Остроумов сидел за столом и, отвернувшись к подоконнику, накручивал ручку радиоприемника.

— Плохи дела в Москве, — сказал Остроумов, поднимая маленькое подростковое личико навстречу генеральному директору. — Танки окружили Белый дом на Краснопресненской. Ельцин с танка обратился к войскам, а те ни хрена по-русски не понимают, из Азии ребята. А у нас эскимо на палочке! Третий раз транслируют «Лебединое озеро». А рак подползает незаметно, когда начинается боль и поздно что-то предпринимать.

— И у нас понемногу закипает, — проговорил Рафинад, — информация плохая.

— Глушат, сукины дети, — вздохнул Остроумов. — Поймал какую-то станцию, но, видно, любительская, слабая… С чем пожаловали?

— Покажите мне последние платежные поручения. Остроумов без лишних слов извлек толстую папку.

— Тут многих нет. Из тех, что оставались у вас, в кабинете.

— Да, я знаю. Меня интересуют поступления последней недели. Или двух недель.

Рафинад перебирал платежные поручения, внимательно просматривая реквизиты…

Решив что-то про себя, попросил у Остроумова лист бумаги, пересел за свободный стол, достал авторучку и принялся писать. Зачеркивал, перечитывал написанное, вновь оживлял зачеркнутые слова… Выбрал новый лист бумаги и переписал начисто, крупно округляя буквы, чтобы прочлось без усилий. «Уважаемый господин мэр! В стены Ленсовета внедрена группа захвата. В случае успеха путча в Москве группа обязана арестовать и, возможно, физически ликвидировать Вас и наиболее активных депутатов-демократов». Поставив точку, перо замерло над листом — Рафинад раздумывал, как подписать, но так и оставил без подписи, решив согласовать с Гордым.

Спрятал записку в карман, порвал черновик, бросил в корзину для мусора и вернулся к платежкам.

— Вы что-то ищете? — Остроумов приглушил птичье верещание радиоприемника.

— Должны были быть поступления от фирмы «Катран».

— «Катран»? Что-то не помню. А за что? — Остроумов был принят на работу сравнительно недавно, и бури, бушевавшие вокруг истории с «Катраном», его миновали.

— За что?! Налог за вероломство, — Рафинад продолжал перебирать платежные поручения. — Сегодня вы были в банке?