— Послушай, Игорь, — сказал я, наклоняясь к переднему сиденью. — Ты, кажется, говорил, что ты из Смоленска?

— Да, я из Смоленска. А что?

— Далеко от Смоленска до Бухареста?

— Нет, — сказал Игорь. — Вот от Сталинграда до Смоленска было чертовски далеко. А отсюда — близко.

Мы въехали на Дворцовую площадь, и я увидел статую, которой здесь не было в мое время: Кароль I на бронзовом коне. Его воздвигнул Кароль II, подумал я. Королевский дворец и площадь сильно разрослись. Кароль II начал их достраивать и перестраивать еще при мне. Тогда он удлинил главный фасад дворца, а потом, для симметрии, построил правый флигель.

Он жаждал расширения и симметрии, думал я, глядя на новый флигель дворца, рядом с которым упала бомба и искорежила мостовую. Он жаждал почестей и богатства, славы и власти, его величество Кароль II, где-то он теперь? Не успели убрать леса с начатой им постройки, как его самого уже не стало. Он бежал из Румынии еще три года назад.

Но это ровно ничего не значит, подумал я, увидев маленький квадратный флаг Гогенцоллернов над главным фасадом дворца. Немецкая династия продолжает править. На флагштоке поднят флаг, — значит, король здесь. Где-то за этими окнами обитает теперь сын Кароля Михай, красавчик с синими глазами, — король, авиатор и хлюст. Говорят, что он увлекается химией и авиацией, но так и не научился разговаривать не заикаясь. В юности он питал симпатию к румынскому фюреру Кодряну, а когда стал королем, заключил союз с немецким фюрером Гитлером. Теперь он порвал с Гитлером, надеясь таким образом удержаться на престоле. Он думает, что королевская карусель будет по-прежнему вертеться в Румынии, как в старое время.

— Товарищи, — сказал я фотокорреспондентам, которые рассеянно смотрели по сторонам, им уже надоело снимать виды Каля Викторией, — внимание — слева королевский дворец.

— Я бы сам ни за что не догадался, — сказал Паша. — А разве король теперь живет здесь?

— Да. Если флаг поднят, значит, король во дворце.

Фрумкин, Синцов и другие немедленно взялись за свои фотоаппараты.

— Давай подальше, сержант! — кричал Паша. — Дворец не лезет в объектив.

Водитель дал задний ход, и мы очутились у чугунной ограды. Наш сержант мог знать кое-что о королях по книжкам, а вот теперь он вертел баранку и маневрировал у ворот дворца, где жил настоящий, живой король, и делал это с таким же бесстрастным лицом, как всегда. Но часовой в пернатой каске, прогуливавшийся у чугунной ограды, увидев нашу машину, мгновенно забыл свои заученные, балетные движения, остановился как вкопанный, явно не зная, что ему предпринять.