Три часа длились занятия. Старый музыкант с его подавляющей волей дрессировал маленького скрипача, как цирковую лошадь.

— Еще, еще!

Анемичные пальчики бегали по струнам, смычок летал — состязание было выиграно.

— Браво, — рукоплескал учитель.

Часов в семь он расстался с мальчиком.

— Разрешите мне выпить немного черного кофе, — обратился вундеркинд к импресарио. — Я устал.

Он принялся не спеша готовиться к концерту. Надел бархатный костюмчик, кружевной воротник, в рукава рубашки вдел алмазные запонки, волосы искусно взбил, щеки чуть подрумянил.

Но вдруг почувствовал смертельную усталость.

Голова закружилась, и он прислонился к стене. Страшно хотелось спать, крепко уснуть.

В номер еще раз заглянул импресарио и, убедившись, что все в порядке, поехал в концертный зал, куда уже начала стекаться публика.

Вундеркинд стоял посреди комнаты, держа в руках скрипку.

Он открыл дверь. В коридоре ни души. Тогда он бросился бежать вверх по лестнице и остановился лишь на шестом этаже.

Мальчик очутился в узком коридорчике, где уже не было лакеев.

Перед ним — пустая комната с разворошенными кроватями, дверь настежь: гости, как видно, только что уехали.

На цыпочках проскальзывает он туда.

Запирает дверь на ключ, потом на задвижку. Переведя дух, садится на стул. И чувствует себя бесконечно счастливым.

Он достает золотые часики, украшенные брильянтами, подарок английского миллиардера.

Половина девятого.

Концерт, наверно, уже начался.

Маленький музыкант весело смеется. Он выжидает еще час. А потом начинает хохотать так, что валится ничком на пол.