— Спи, сынок, — говорила она, — спи, мое золотко. — И целовала его красивый, выпуклый, такой же, как у отца, лоб. — Мамочка здесь, мамочка не оставит тебя.

Приходит время, когда родители говорят о себе не иначе как «мамочка пошла», «папочка придет». Пока ребенок усвоит великое слово «я», они успевают забыть это слово — и до последних дней своих остаются безличными отцами и матерями.

Они побеседовали с адвокатом, обсудили, что и как следует предпринять. Адвокат уверенно потирал руки, сыпал юридическими терминами и, ссылаясь на свою богатую практику, не уставал убеждать клиентов, что такие дела он провертывает быстро и безболезненно. Сначала решили было, что Иштван на те полгода, которые по закону должны пройти до развода, переберется жить к кому-нибудь из друзей, а уж потом каждый может идти куда пожелает. Вилма подумывала, не переехать ли ей лучше к Дюле на это время, но экзамен у Дюлы был отодвинут на более дальний срок. Так что Иштван и Вилма пока оставались жить под одной крышей.

Вещи, однако, постепенно перекочевывали на другую квартиру. В погожие дни Вилма перевозила туда то шкаф, то еще что-нибудь необходимое; прислуга сняла в спальне портьеры. Уже и салон лишился огромной люстры под потолком. По комнатам плыл нафталиновый запах, въедался в мебель, в одежду, просачивался в коридор. В углах стояли стремянки, валялись ремни, пустые коробки. В квартире царил дух временности и запустения.

Иштван, поздно вечером приходя домой, чувствовал себя так, будто попал на постоялый двор.

4

Жена теперь не ждала его вечерами; в восемь часов она гасила свет и ложилась. Порой они не встречались по нескольку дней. Иштван спал на диване в своем кабинете; не зажигая огня, в темноте раздевался, натягивал на голову одеяло и засыпал. Ему не хотелось видеть свою комнату.

Однажды ночью сквозь сон он услышал стук в дверь. Он включил свет.

В дверях, бледная, перепуганная, стояла Вилма.

— Проснись, ради бога, Иштванка болен.

— Что с ним?

— Кашель и, кажется, жар. Он даже ужинать отказался.

— Простыл, наверное, — сказал Иштван, протирая глаза. — Дайте ему какое-нибудь лекарство.

Он сел и стал медленно одеваться. Жена ушла в детскую; оттуда слышался слабый плач. Вскоре она на цыпочках вернулась обратно.

— Заснул, — сообщила она вполголоса. — Я не стала мерить температуру. Утром померяем.

— Я же сказал: небольшая простуда. В такое время все дети кашляют.

— Но он такой горячий.

— Ну да, это жар. К утру все пройдет.

— Ты считаешь? — заколебалась она; но вдруг ее охватило нервное беспокойство. — Я так боюсь: как бы чего не случилось. Надо вызвать кого-нибудь, дорогой, давай позвоним врачу.