— Да, деда, все!

— Где?

— Я положил их в багажник. Не сердись! Только побросать! Пожалуйста, пустите меня туда, в парк, господин доктор!

— Ну, хорошо, — сказал Белл. — Не больше двадцати минут. Петра, ты отвечаешь за этого парня!

— Двадцать минут, честное-пречестное слово, — сказала Петра. — Горан, неси все и переодевайся!

— Здесь? Но где? — спросил доктор Белл.

— У вас ведь остался ваш шкафчик в раздевалке, господин… гм… Джордан? — спросила Петра.

— Да…

— Тогда переоденешься в туалете и положишь джинсы, рубашку и ботинки в шкафчик, Горан! Вы ведь не против, господин Джордан? Можно, мы возьмем ключи от машины? Для багажника.

2

2

Через несколько минут они втроем вошли в маленький парк напротив Детского госпиталя.

«Здесь я уже был, — подумал Фабер, — до того как в первый раз войти в эту больницу. Четыре маленькие девочки играли тогда в странную игру с мячом: влюблена, помолвлена, замужем… Тот, кто бросал мяч так, что выбывал первым, выигрывал. У девочки, которая объясняла мне правила игры, были рыжие волосы и очки».

— Вон там сзади, — сказал Горан. И хотя он шел очень медленно, он все равно запыхался. — Видишь, деда?

На другом конце убогого парка, зажатого между большими домами, шестеро ребят носились с мячом. Они были примерно одного возраста с Гораном, но, в отличие от него, были сильными, пышущими здоровьем и охвачены соревновательным духом.

— Сюда, Блаадер, сюда!

— Теперь веди!

— Бросай! Бросай же!

— Shit![135]

— Поздно, тупая задница, слишком поздно! Fuck you![136]