На излете новостей

На излете новостей

Неделю назад я по всей квартире искал зажигалку. Клянусь, если Бог существует, он точно клептоман по части зажигалок.

Марина волочилась за мной:

– Что ты ищешь, Гришенька?

Под столом в гостиной я нашел грязную вилку, клубок пыли и муравьиную дорожку. Марина убирает только верхние поверхности – стол, полку, мраморную столешницу у мойки. Пол далек от нее. И вот так я погрязаю в пыли, снова в пыли.

Я спросил ее, где зажигалка, она сразу же перепугалась:

– Да тут была, погоди, погоди…

Пока она искала, я переключал каналы: военная операция, эксклюзивное расследование, пастуший пирог для веганов…

– Вот она! – помахала Марина ядовито-зеленой зажигалкой. Какое уродство. Эта женщина лишена самого элементарного эстетического чувства.

Я снова и снова проворачивал кремневое колесико, не дававшее искры, подсасывая незажженную сигарету.

– Это нехорошо, – высказала она, по своему обыкновению, то, что и так было ясно, и продолжала бормотать: – Была еще одна, может, завалилась за…

– Тихо ты! – резко цыкнул я на нее, потому что расслышал словосочетание “переселение душ”.

На экране появился гладковолосый американский мальчик. Интервьюер рассказал, что в прежней своей жизни мальчик был летчиком по имени Роберт, трагически разбившимся при крушении самолета.

– Кажется, у меня в сумочке была еще…

– Да заткнись ты, сказал же!

Ринувшись к телевизору, я потерял левый тапок, но не стал задерживаться из-за такого пустяка. Я прямо-таки прилип к экрану. Пятилетний мальчик уверенно указывал в фотоальбоме на самолет, который пилотировал в день крушения, умело подражал профессиональному жаргону при радиопереговорах, упоминал имена офицеров эскадрильи и, самое важное, – точно показал на карте точку посреди удаленного озера, где, по его утверждению, он потерял управление и рухнул со своим самолетом вниз. Дело, уже полвека остававшееся неразгаданной тайной, заново открыли. Была создана специальная поисковая партия.

Я затягивался незажженной сигаретой, когда они вытаскивали из глубин озера проржавевший остов истребителя. Левая моя стопа, следуя навязанному ей босому состоянию, наползла на правую, отчего мне стало трудно сохранять равновесие. А они умеют подладить музыкальный ряд, мерзавцы: аккорды с возрастающим напряжением, ракурс съемки и, конечно, сам мальчик, говоривший как взрослый.

Марина принялась демонстративно убирать со стола, я и это проигнорировал.

– Ты помнишь, что произошло после смерти? – спросил интервьюер. – Я имею в виду, между предыдущим воплощением и нынешней жизнью?