– Мой отец, например, – уточнил я. – Он в молодости был такой же, как и все остальные?

– Я мало знал твоего отца, – признался наконец Драммонд, – но, судя по словам твоей матери, это было в нем с самого начала, хотя он понял это только гораздо позднее.

– Почему? Это так трудно определить? Ведь наверняка как-то можно… есть какие-то симптомы…

Драммонд посмотрел на меня своими очень темными глазами, в уголках которых собирались морщинки, когда он улыбался.

– Нед, тебе не о чем беспокоиться, – сказал он совсем как в те времена, когда говорил: «Я увезу вас домой в Кашельмару». И мне не приходило в голову усомниться в его словах.

Я неловко проглотил комок в горле:

– Я, конечно, о себе не беспокоился, но… я не понимаю, почему мой отец не догадывался, что он другой.

– Может, и догадывался. Но это не имеет значения. Имеет значение только то, что какое-то время он не хотел быть другим. Поэтому и женился. Он стремился стать как все.

– Но ему не следовало жениться. Это было неправильно с его стороны.

– Это была ошибка. И твоя мать тоже ошиблась, когда вышла за него. Черт побери, мы все совершаем ошибки! Только святые на небесах не ошибаются.

Я помолчал немного, потом пробормотал:

– Будь у меня выбор, я бы никогда не женился, никогда бы не пошел на риск жениться не на той. Но думаю, мне придется когда-нибудь жениться, чтобы у Кашельмары был наследник.

– Это разумно, – согласился он. – Он будет для тебя таким утешением в старости.

– Я надеюсь, это не слишком трудно – произвести на свет наследника.

– Легче в жизни ничего нет. Какая-нибудь хорошенькая девушка сделает за тебя всю работу, а потом все будут тебе говорить, какой ты молодец.

– Похоже, это и в самом деле легко.

– Если бы это было трудно, неужели ты думаешь, священники тратили бы столько сил, чтобы привести людей к алтарю, прежде чем бедные грешники подвергнут опасности свои бессмертные души?

– Я, естественно, не поддамся на такого рода искушения, пока не женюсь. И вообще, не могу представить себе девочку, которая стоила бы такой суеты.

– А как насчет Керри Галахер?

– Ну, это совсем иное, – объяснил я. – Керри – мой друг. Дайте мне, пожалуйста, еще затянуться.