Он покачал головой.

– Я вымоталась, – сказала она. – И мне предстоит работать все выходные напролет. Сейчас могу думать только об одном: там есть комнатка, и она моя, на все сто процентов моя – там, а не здесь. Прости меня.

Он снова вздохнул.

– Пока ты не ушла…

– Да?

– Я должен кое-что тебе сказать. Только постарайся не сердиться.

– Уже начинаю сердиться от такого вступления.

Он положил очки на подушку и, закрыв лицо руками, потер глаза.

– Ты подумаешь – почему я не начал с этого, – сказал он. – Подумаешь, что я псих. В общем, я предполагаю, что она моя дочь.

– Кто твоя дочь?

Он надел очки и уставился прямо перед собой. В комнате словно присутствовал кто-то третий.

– Это невозможно, – сказал Том. – У меня нет дочери, а если бы даже и была, какая вероятность, что она окажется в моем доме?

– Нулевая.

– Вот именно.

– Так что же?

– Она дочь Анабел, – сказал он. – Ее мать – несомненно, Анабел. А отец – я. В этом я тоже практически уверен.

Лейле пришлось сесть, чтобы комната перестала вращаться.

– Этого не может быть.

– Теперь ты понимаешь, почему я так ждал твоего возвращения.

Даже сидя, она чувствовала, как наклоняется под ней пол, словно пытаясь вывалить ее из дома наружу. Возможно ли, чтобы все на этом кончилось? Чтобы сейчас она навсегда уехала домой, к Чарльзу? Казалось, возможно.