Утром в тропиках всегда наступает момент, когда солнце перестает быть приятным и становится злым. Но этот момент еще не пришел. Пот на лице Андреаса выступил из-за чего-то другого.

– Аннагрет не ошиблась, – сказал он. – Вы действительно тот человек, который был мне нужен. Вы отважная, цельная личность.

– Предполагаю, вы всем девушкам такое говорите.

– Неправда.

– Коллин не говорили?

– Да, пожалуй. – Он медленно кивнул, глядя в землю. – Ей, может быть, говорил. И что, вам не легче теперь мне поверить?

– Нет. Мне теперь хочется пойти собирать чемодан. Коллин абсолютно несчастна.

– Она пробыла здесь слишком долго. Ей пора двигаться дальше.

– И теперь вам нужна новая Коллин? Чтобы эксплуатировать и морочить? В этом ваша идея?

– Мне жаль ее. Но я ей ничего плохого не сделал. Она хочет того, чего я не мог и не могу ей дать, и я всегда был с ней вполне откровенен на этот счет.

– Она говорит об этом по-другому.

Он поднял на нее глаза.

– Пип, – сказал он, – за что вы меня не любите?

– Честный вопрос.

– Из-за Коллин?

– Нет. – Она чувствовала, что теряет контроль над собой. – Мне кажется, я вообще очень критична сейчас, особенно к мужчинам. Такая у меня проблема. Разве этого не видно было по моим имейлам?

– Читая имейл, трудно уловить интонацию.

– Мне было здесь совсем даже неплохо до вчерашнего вечера. А теперь я вдруг опять во всем том дерьме, от которого хотела убежать. Я все та же злючка, не умеющая себя контролировать. То, что вы защищаете кенгуру и попугаев, – это здорово, нет сомнения. Так держать, больше солнечного света! Но мне лично, пожалуй, надо собирать чемодан.

Она встала, чтобы уйти до того, как ее прорвет по-крупному.

– У меня нет возможности вас остановить, – сказал Андреас. – Все, что я могу, – это открыться перед вами. Прошу вас, сядьте и выслушайте правду.