– Могу я чем-нибудь быть вам полезна? – прерывает мои мысли агент по недвижимости.

Должно быть, это миссис Вулф. У нее очень тонкое лицо с резкими чертами, нос крупный, утомительно-реальный, ярко накрашенный рот, светло-голубые глаза. На ней шерстяной жакет, блузка из «мытого» шелка, туфли, серьги, браслет – от кого все это? Я не знаю. Может, ей и нет сорока.

Я все еще стою, прислонившись к стене, смотрю на пару, которая переходит обратно в спальню, оставляя главную комнату пустой. Я только что заметил букеты в стеклянных вазах, десятки букетов, они заполонили квартиру, их запах чувствуется и в коридоре. Миссис Вулф поворачивает голову туда, куда направлен мой взгляд, потом вновь смотрит на меня.

– Я ищу… Разве Пол Оуэн не живет здесь?

Долгая пауза перед ответом.

– Нет, не живет.

Еще одна долгая пауза.

– А вы… уверены? – спрашиваю я перед тем, как ничтожно добавить: – Я не… понимаю.

Она осознает нечто, заставляющее напрячься мускулы на ее лице. Глаза суживаются, но не закрываются. Заметив хирургическую маску, которую я сжимаю в потной руке, она тяжело, порывисто дышит, не желая отводить глаз. Мне определенно все это не нравится. По телевизору в рекламе муж поднимает кусок хлеба и говорит жене: «Слушай, ты права… этот маргарин действительно вкуснее дерьма». Жена улыбается.

– Вы видели объявление в «Times»? – спрашивает она.

– Нет… то есть да. Да, видел. В «Times», – запинаюсь я, собирая остаток сил, запах от роз густой, перебивающий что-то отталкивающее. – Но… разве квартира не принадлежит Полу Оуэну? – как можно убедительнее интересуюсь я.

Новая долгая пауза, прежде чем она признается:

– Никакого объявления в «Times» не было.

Мы бесконечно долго смотрим друг на друга. Я убежден, что она чувствует: я собираюсь что-то сказать. Я видел это выражение лица и прежде. В клубе, что ли? Выражение лица жертвы? Или недавно оно появилось на телеэкране? А может, я видел его в зеркале? Кажется, проходит час, прежде чем я снова могу говорить.

– Но это… его, – я останавливаюсь, мое сердце екает, вновь начинает биться ровно, – это… его мебель.

Я роняю зонтик, быстро нагибаюсь, чтобы поднять его.

– Я думаю, вам лучше уйти, – говорит она.

– Я думаю… я хочу знать, что произошло.

Я испытываю тошноту, грудь и спина мгновенно покрываются потом.

– Не лезьте на рожон, – говорит она.