Эллис меня тоже никогда не любил. По крайней мере, не так, как муж должен любить жену, а в последнее время и вовсе никак.

Я дошла до замка. Нет, я шла к замку не намеренно, но взобралась в гору и перешла сухой ров без колебаний. И в конце концов оказалась у Водных ворот.

В кустах сбоку от площадки валялись дюжины и дюжины окурков. У меня сжалось сердце при мысли о том, что Хэнк и Эллис сидели там, откуда Майри шагнула к смерти – и пили, курили, ругались, не помня ни о чем, кроме себя самих и своей будущей славы.

Я пошла вперед, как когда-то Майри, пока не очутилась у воды. Тогда я сделала еще шажок, так, чтобы подошвы ботинок ушли в воду. Я смотрела, как она закручивается вокруг ног, потом перевела взгляд на озеро – черное, беспокойное, бездонное.

О чем думала Майри, когда вошла в него? Когда стало слишком поздно поворачивать назад, когда над ней сомкнулась вода – пожалела она о том, что сделала, или испытала облегчение, веря, что скоро воссоединится с мужем и ребенком? Я освободила ум, пытаясь настроиться на нее. Я хотела знать, каково это: любить кого-то так сильно, что не можешь вынести жизнь без него?

И тут я ее почувствовала. Я почувствовала Майри, ощутила опустошающую глубину ее скорби, и мной овладело непреодолимое стремление идти вперед, зайти в озеро. Мука Майри была так необъятна, а печаль так бесконечна. Я тонула в ней. Мы обе тонули в ней.

Я закрыла глаза, подняла руки и, отпустив себя, стала падать.

В воде послышался глухой рокот, словно что-то поднималось со дна, а потом оно рассекло воздух, пробив поверхность. Я открыла глаза, продолжая падать, я уже не могла остановиться и увидела две острых волны, разбегавшихся по воде, разрезанной – но чем? Что-то явно мчалось по поверхности озера, но казалось, что на ней ничего нет. Не успела я ничего понять, как оно ударило меня в живот, заставив переломиться пополам, и отбросило назад.

Я упала далеко от края воды, так сильно ударившись головой, что по краям моего зрения замерцали мелкие звездочки. Из меня вышибло весь воздух, но я кое-как поднялась на ноги.

Поверхность озера была гладкой, камни на площадке – сухими. Не было даже расходящегося следа.

Я вскарабкалась по холму, хватаясь за сухую траву, чтобы побыстрее добраться до вершины. Только там я остановилась отдышаться. Прислонилась к древней арке, временами оглядываясь на озеро, и безуспешно попыталась успокоиться.

Глава 37

Глава 37

Если Уилли-почтаря и удивил мой взъерошенный вид, когда я вошла на почту и спросила, можно ли позвонить на ту сторону Атлантики, он никак себя не выдал. В конце концов, прошло лишь несколько часов с тех пор, как он принес известие о смерти моего отца.