– Обещаю.

– Я серьезно, Мэд. Мне нужно больше, чем… чем сраный закат. Мне нужна табличка на скамейке в парке.

При обычных обстоятельствах эти объятия бы показались неловкими: так долго они длились. Но сейчас обстоятельства необычны, и вместо того, чтобы отстраниться, я притягиваю Вика еще ближе. Большая часть меня грустит, потому что надо оставить Вика, но та же самая часть радуется, что я его нашла. Теория Вика про одновременность чрезвычайных противоположностей начинает мне напоминать одну золотую рыбку: она тоже не сдается.

– Мне тоже нужна табличка, – говорю я. – И кстати, я же не сию секунду уйду.

– Я знаю. – Его слова греют мне шею. – Я могу застрять тут надолго.

Я улыбаюсь, и мы просто стоим, обнимаясь, и это абсолютно прекрасно. На нас бросают косые взгляды, ну и насрать. Дело не в посторонних, да и не во мне на самом деле. Просто Вик не хочет подниматься по этим ступенькам. И я его понимаю. Если бы у меня был список мест, где развеять маму с папой, – мест, которые напоминали бы мне о прошлом, о любви, в которой я родилась, но которую потеряла на полдороге… я бы тоже затягивала это подольше. В определенном смысле список воскрешал папу Вика: пока у него был список, с ним была часть отца. Но закончить дело – значит признать, что настал финал.

– Ну что ж, приступим, – говорю я, отстраняясь от объятий и глядя ему прямо в глаза. – Я скажу тебе то, что ты должен услышать, а не то, что хочешь. Хорошо?

– Хорошо.

Я до сих пор не знаю, что собираюсь делать в жизни, но знаю, что все сложится нормально. Потому что Джемма, Баз, Заз и Коко всегда останутся моей семьей. Но они – это мои Альт. А мой Ной восхитительно асимметричен.

– Вик.

– Да?

– Самое важное – это отпустить.

ВИК

Перспектива ступить на эту обзорную площадку очень меня волнует. Для тихого наблюдателя это настоящая мекка.

Какое буквальное название – обзорная площадка.

… Вверх, вверх, вверх…

Эскалатор поднимается, температура опускается. Ближе к вершине я перекладываю урну в другую руку и поднимаю воротник куртки, но от холода это помогает мало. Пронизывающий ветер колет глаза; как я ни хочу их заслонить, у меня не получается.

Потому что: о, этот пейзаж.

Платформа окружена высокими стеклянными перегородками в паре сантиметров одна от другой. Я подхожу к самому краю. По ту сторону расстилается Нью-Йорк во всем своем шумном ночном великолепии. Здания на зданиях, и повсюду огни. Парки и деревья, машины и улицы, люди, люди, люди, шумят о чем-то.

Тысячи крошечных красных огоньков, какие-то меркнут, какие-то только загораются. Круговорот световой жизни.