— Полагаю, его не приведут: если он невиновен, то уже беседует с Богом, — заявила Бланка и бросила красноречивый взгляд в сторону мёртвого тела.

— В том-то и дело, ваше величество, — ответил медик, — тот, кто принёс вино, в это время даже и не подозревает, что здесь произошло.

Видя полное непонимание на лицах королевы и Тибо, медик пояснил:

— Яд, в частности этот, действует сообразно тому, какова доза. Покойная, как вы утверждаете, выпила целый бокал, и это достаточно быстро её убило. Виночерпий, с ваших слов, сделал лишь пару глотков? Яд подействует на него точно так же, но на это понадобится гораздо больше времени. Мне приходилось с этим сталкиваться; поверьте мне, я знаю, что говорю.

— Выходит, его сюда приведут живого?

— И ваша задача, монсеньор, узнать у него, с кем он встречался по дороге к покоям её величества королевы. Я почти уверен, что всё было именно так. Вам надо торопиться: не успеете — значит, никогда уже не узнаете имя настоящего убийцы.

В это время в покои вошёл Бильжо. Рядом с ним с растерянным видом стоял Жавель. Бильжо толкнул его в спину, и тот чуть не налетел на графа Шампанского.

— Говори, с кем ты повстречался по дороге, когда шёл в покои королевы? — набросился Тибо на виночерпия, взяв его за грудки. — Отвечай немедленно, или, клянусь преисподней, за дело возьмётся палач!

Пикардиец ничего не понимал и только хлопал глазами, в недоумении глядя на грозного графа.

— Ваша светлость, я, право же, не пойму, в чём вы меня обвиняете, — пролепетал он, дрожа от страха. — Меня силой притащили сюда… но зачем?

— Вино приносил ты? — Тибо указал рукой на кувшин.

Жавель поглядел на кувшин, снова хлопнул глазами и с самым невинным выражением лица проговорил:

— Конечно, это я, кому же ещё другому?..

Тибо схватил его за шиворот, развернул:

— Смотри, висельник, что ты натворил!

Жавель взглянул на мёртвое тело, смертельно побледнел и попятился, истово крестясь:

— О небеса!.. Святой Боже!..

— Эта дама умерла, выпив вина, которое ты принёс! Говори, кто приказал тебе отравить королеву!

Бывший наёмник упал на колени.

— Ваша светлость! Ваша светлость!..